В поисках неприятностей

Я принялась прощупывать всех игрушечных зверей по очереди. Проводила пальцем по всем швам, дергала зверюшек за конечности и головы, тыкала им в животики.

Есть! Хруст слышался из живота сине-белого кролика. Присмотревшись, я заметила, что игрушку распарывали по шву, а потом снова зашили, правда не слишком умело. Шов стоял горбиком, стежки были большими и неровными. Я достала из ящика туалетного стола маникюрные ножницы и подпорола несколько стежков. Шов легко разошелся, я просунула внутрь пальцы и нащупала лист бумаги, сложенный в крошечный клинышек.

Я осторожно вытащила бумажку; ладони у меня вспотели от волнения. Оказалось, там два листа бумаги, а не один. Два листка бумаги, сложенные вместе. Интересно, что там? Может быть, любовное письмо? В таком случае я не имею права его читать…

Я разгладила листки и взглянула на подпись.

Листы были подписаны Ариадной Камерон.

Глава 10

Я присела на край кровати и положила под лампу два листа кремовой писчей бумаги. Каждый был исписан только с одной стороны; сверху имелась шапка с адресом конного завода «Астар». Листки были помечены датой трехлетней давности. Письмо начиналось словами «Дорогой Филип…».

До сих пор при мне упоминали только об одном Филипе — отце Терри, Филипе Монктоне. Известно о нем мне было немного: он отличался рассеянностью, не стремился заботиться о Терри и развелся с ее матерью. Почему письмо к нему от тетки Ариадны оказалось у Терри, и почему она сочла необходимым его спрятать? Я понимала, что многое можно выяснить, лишь прочитав письмо. Подавив угрызения совести, я жадно прочла письмо. Почерк у Ариадны был сжатым, но вполне разборчивым. Он выдавал и полученное ею хорошее образование, и преклонный возраст… Откровенно говоря, в наши дни немногие молодые люди умеют так красиво писать даже печатными буквами. Например, мой почерк напоминает паутину, сплетенную пьяным пауком.

Письмо начиналось общими вопросами о делах Филипа и замечаниями о не слишком хорошем состоянии здоровья самой Ариадны. Затем она переходила к сути дела.