В поисках неприятностей

Надо сказать, что, при всем уважении к Ганешу, Ник был гораздо крупнее. И пусть он пока стоял пригвожденный к стене, я не сомневалась, что он без труда освободится, как только придет в себя. Они стояли в углу. И вдруг сверху свалился огромный кусок лепнины и упал точнехонько Нику на макушку. Ник рухнул как подкошенный.

Наступило молчание. В воздухе снова заклубилась белая пыль; она попала мне в нос, и я закашлялась. Ган отступил на шаг, крепко сжимая в руках ружье.

— Как ты?

— Нормально! — прохрипела я. — Почему ты вернулся?

— Мне не спалось; я волновался за тебя. — Он подтолкнул ногой лежащее на полу тело Ника. — Полез в окно и услышал его голос. Постарался двигаться как можно тише.

— Он пришел, чтобы убить меня! Это он убил Терри и Фитиля! Он псих!

— Я так и понял.

Еле слышно я сказала:

— Спасибо, Ганеш.

— Не стоит благодарности. Я посижу тут с ним, а ты беги ко мне домой и вызови полицию. — Он присел на ящик. — Только не рассказывай моим родителям о двустволке, а то они с ума сойдут!

Как оказалось, Ганеш напрасно просил. К тому времени, как я добралась до магазина, весь клан Пателов был вне себя. Они, конечно, слышали выстрелы. Мистер Пател встретил меня на пороге с тяжеленным колуном в руках. Миссис Пател уже звонила в полицию, а многочисленные тетки и дядья носились по дому. Стало ясно, что успокоятся они еще не скоро.

Парни в форме примчались мгновенно. Оказывается, в ночной тишине выстрелы услышали не только в магазине, но и на соседних улицах, откуда еще не выселили жильцов. Все наперебой кинулись звонить в полицию. Так что Ник и здесь просчитался.

Полицейские, не успели мы и глазом моргнуть, оцепили весь квартал и вызвали подкрепление. И тут же возник отряд спецназовцев в бронежилетах.

Я пыталась рассказать им, что случилось; объясняла, что столько оружия им ни к чему, все кончено. Но меня никто не слушал. Старший все время орал в мегафон:

— Так, всем отойти! Тебя тоже касается, милашка! В том здании вооруженный человек!

— Ничего подобного! — возразила я, и вместе со мной заголосили родители и вся родня Ганеша. — Его двустволка разряжена. Оба ствола пусты. Кроме того, стрелок без сознания.

— Ничего подобного. Он там двигается; возможно, у него есть другое оружие или боеприпасы.

— Нет! Вы не понимаете! Двигается вовсе не стрелок, а Ганеш…

Я пыталась им объяснить, но меня никто не слушал. Я просила, умоляла позвать инспектора Морган, разбудить ее, если она дома и спит, и передать, что здесь мы, Фран Варади и Ганеш Пател.

Бесполезно. Всех вытолкали за оцепление: меня, Пателов и всех, кто прибежал с соседних улиц, чтобы узнать, что происходит. В жизни не видела такой пестрой толпы. Все вырядились кто во что горазд, от ночных рубашек до вечерних платьев; от ботинок «Док Мартенс» до пушистых домашних тапочек. Кое-кто прибежал в халатах или сари. Одна старушка, правда, успела надеть платье, зато ее фетровая шляпа съехала набок. Она все спрашивала:

— Там что, бомба?

— Скажи им, пусть уходят, — шепнул знакомый голос у меня над ухом, и по запаху я узнала Безумную Эдну. Любопытство выманило ее с кладбища, и она, отыскав меня в толпе, незаметно подошла ко мне. На руках она держала котят, которые, должно быть, сбежали из кошачьего приюта в привычное, безопасное убежище на кладбище.

— Они мне не нравятся, — продолжала Эдна. — Скажи, пусть уходят!

Я пылко объяснила, что меня никто не слушает. Предложила проводить ее и котят до кладбища, от греха подальше. Но Эдна тоже меня не слушала.

— Что они делают? — испуганно спросила она. Котята у нее на руках мяукали и извивались, а она все крепче прижимала их к себе.

Откровенно говоря, у меня не было времени беспокоиться за нее. Полицейские деловито устанавливали по периметру прожекторы; снайперы побежали на соседнюю улицу, откуда можно было попасть к черному ходу, и рассыпались по саду, целясь в кухонное окно. Ник в самом деле плохо знал психологию местных деятелей, раз вообразил, будто соседи испугаются выстрелов и он сможет спокойно убраться отсюда. Вся обстановка вокруг бывшего сквота напоминала последний бой генерала Кастера.

Человек с рупором тем временем заорал:

— А ну, выходи! Руки вверх!

Мистер Пател и дядья, надсаживаясь, кричали на полицейских. Миссис Пател и тетки рыдали. Аша угрожала позвать адвоката. Наверное, у них с Джеем имелся знакомый адвокат. У меня его не было. Я металась туда-сюда, крича, чтобы кто-нибудь позвонил инспектору Дженис. В довершение всего Эдна заверещала громким, пронзительным голосом, как сирена. Она вопила безостановочно, как будто ей не нужно было пополнять легкие новой порцией воздуха.

И все наши усилия ни к чему не привели. Я поняла: надо что-то делать. Если так пойдет и дальше, они непременно застрелят Ганеша по ошибке. Подойти к бывшему сквоту оказалось невозможно — полицейские перекрыли улицу. Но я знала этот квартал лучше, чем они. Я бросилась к кладбищу Эдны и добралась до соседней улицы.