В поисках неведомого Кадата

Их страна называлась Инкванок, и мало кто стремился попасть туда, в холодные сумеречные широты, поблизости, если верить молве, от ужасного Ленга. Впрочем, та же молва утверждала, что Инкванок отделяет от Ленга цепь непреодолимых гор; потому невозможно сказать, вправду ли зловещее плато с его гнусными обитателями и пещерным монастырем, который лучше не упоминать, лежит так близко или это попросту домыслы, порожденные зрелищем грозных черных пиков на фоне встающей луны. Ведь известно, помимо всего прочего, что Ленга достигают не по земным морям. Ничего другого моряки об Инкваноке не ведали, равно как в жизни не слыхали о неведомом Кадате в холодной пустыне, если, конечно, не считать всяких маловразумительных историй. О чудесном же городе в багрянце заката, истинной цели поисков Картера, они и вовсе не имели ни малейшего представления. Поэтому Картер перестал донимать их расспросами и принялся с нетерпением дожидаться того мига, когда сможет перекинуться словечком с людьми из холодного и сумеречного Инкванока, отпрысками богов, лик одного из которых высечен в склоне Нгранека.

К вечеру показалась излучина, от которой начинались и тянулись в глубь суши джунгли Кледа. Картеру захотелось сойти на берег, ибо в глуши тропических зарослей возвышались чудесные дворцы из слоновой кости, ныне покинутые, а некогда принадлежавшие достославному монарху, правителю страны, чье название затерялось в веках. Чары Великих хранили дворцы, оберегали их от упадка и разрушения, так как в скрижалях богов было записано, что однажды они вновь могут понадобиться; погонщики слонов видели те дворцы, но не смели приближаться к ним из страха перед суровыми стражами. Однако галеон миловал излучину и двинулся дальше, в темноту ночи. На небе проступили первые звезды, словно откликнувшись на огоньки горевших по берегам костров, и вскоре джунгли остались позади, лишь попутный ветер доносил некоторое время их сладостный аромат. Ночь напролет корабль плыл к морю, и его команда не ведала — да и не рвалась узнать, — что скрывает окружающий мрак. Раз дозорный на мачте крикнул, что на востоке полыхают на холмах огни, но капитан посоветовал не особенно приглядываться к ним — мол, откуда нам знать, кто и зачем их зажег.

Утром река разлилась так, что берега стали едва различимы. По виду местности Картер заключил, что галеон находится неподалеку от приморского торгового города Хланита. Городские стены были из шероховатого гранита, дома с островерхими крышами поражали причудливостью фасадов. Жители Хланита необыкновенно походили на обитателей мира яви, из-за чего в мире грез к ним относились с известной долей подозрительности, однако отдавали должное мастерству хланитских ремесленников. Корабль пристал к дубовому причалу. Капитан сразу направился в таверну, где обычно велись торговые дела, а Картер пошел побродить по городу, по узким улочкам которого громыхали телеги, а на базарах наперебой расхваливали свой товар купцы. Таверны все располагались рядом с причалами, на мощеной набережной, которую при высоком приливе захлестывали волны, и выглядели неизмеримо древними: низкие закопченные потолки, зеленоватые стекла круглых, точно иллюминаторы, окон. Моряки, сидевшие в тавернах, громогласно рассуждали о далеких портах и рассказывали множество историй о странных людях из сумеречного Инкванока, но их сведения, как правило, повторяли те, какие Картер добыл у матросов галеона. Наконец, после долгой и утомительной разгрузки-погрузки, корабль отвалил от пристани, вышел в Керенарийское море, и стены Хланита исчезли за его кормой вместе с последними лучами заката, на миг придавшего городу очарование, какого не смогли сотворить люди.

Плавание по морю продолжалось две ночи и два дня, на протяжении которых на горизонте не было видно ни признака земли. Навстречу галеону попался лишь один корабль. Под вечер второго дня впереди замаячил снежный пик Аран; немного спустя Картер разглядел деревья гинкго на нижних склонах горы и догадался, что зрит долину Ут-Наргай, в которой привольно раскинулся прекрасный Келефаис. Вот стали различимы сверкающие минареты, мраморные стены с бронзовыми статуями наверху, каменный мост, перекинутый через Нараксу в том месте, где река вливается в море, пологие холмы с рощицами и садами асфоделей, маленькими храмами и домами горожан, а затем вдали проступили обагренные заходящим солнцем Танарианы, величественные и мистические, стерегущие запретные пути в мир яви и иные края мира грез.