В поисках невинности. Новая автобиография

Когда я смотрел тот самый репортаж Роберта Пестона по BBC, Джейн-Энн была в Эдинбурге и отдыхала в спа-салоне. На веках у нее лежали огуречные кружочки, а в голове роились точно такие же мысли о Northern Rock. Как только Джейн-Энн смогла открыть глаза, она тут же отправила электронное письмо Гордону Маккаллуму и Стивену Мерфи, где в общих чертах объяснила, как мы сможем и помочь людям, страдающим от кризиса, и развить свой бизнес. «Так или иначе, – писала она, – я считаю, надо заняться исследованиями и спросить у людей, кому они готовы доверить свои деньги. Готова поспорить, что ответ будет один – Ричарду Брэнсону. Понимаю, звучит бредово, но, с другой стороны, если в системе сбои – это отличная возможность что-то изменить, так что, я считаю, мы вполне можем вмешаться».

Стивен Мерфи и Гордон Маккаллум поначалу колебались: «бредово» – это еще было мягко сказано. Но, переговорив с Питером Норрисом, который управлял банком Barings, мы отнеслись к этой идее несколько серьезнее. К 13 сентября 2007 года всем стало ясно, что ситуация критическая: в Британии люди массово забирали деньги из банков, а такое в последний раз было при королеве Виктории. Всюду змеились длинные очереди к банкам: в новостях показывали хвосты этих очередей, меня же интересовала, так сказать, их голова. Сотрудники Northern Rock, работая круглые сутки, демонстрировали высочайший уровень профессионализма в отчаянном положении. Это впечатляло. Я подумал, что эти люди заслуживают более радостного будущего.

Я начал секретные переговоры, чтобы собрать инвесторов и сформировать консорциум акционеров – моя команда нежно называла это «обзванивать деньги». 12 октября мы вместе с Джейн-Энн и Ником Фоксом отправились на фондовую биржу с нашим предложением. Мы предложили вложить в банк дополнительные 1,25 миллиарда фунтов, при этом управление должно было перейти Virgin Money. Это была хорошая сделка – и для держателей акций, которые смогли бы вернуть свои инвестиции на отличных условиях, и для всего общества. Сначала надо компенсировать потери налогоплательщикам, потом уже можно будет получать прибыль. Мы подсчитали: Virgin Money потеряет около 300 миллионов фунтов к началу 2009 года, станет безубыточной в 2010 году, а дальше начнется рост.

Огромные цифры? Конечно. Так крупно Virgin Group еще никогда не рисковала. Меня это тревожило – в банковском бизнесе я все еще был новичком. По зубам ли это Virgin? Примет ли нас банковское сообщество? Будь я помоложе, я пустился бы в любую авантюру не глядя. Но теперь мне нужно было все обдумать. Взвесив все за и против, я решил действовать. 26 ноября, после длительных переговоров, банк Northern Rock назвал нас победителями тендера. А когда и Bank of England, и FSA тоже предпочли наш консорциум, все указывало на то, что сделка пройдет успешно.

* * *

Но в банковском деле ничего не бывает просто и понятно, особенно когда в дело вмешивается политика. В январе 2008 года Гордон Браун, занимавший тогда пост премьер-министра, пригласил меня и нескольких ведущих британских бизнесменов присоединиться к торговой делегации в Китай. Virgin как раз искала пути расширения на Дальний Восток, поэтому я с радостью согласился. В поездке нас сопровождали 40 журналистов, и пресса заговорила, что «Брэнсон и Браун спелись». Не успел я переодеться в пекинской гостинице, как в газете уже напечатали карикатуру – мы с Гордоном лезем друг к другу в карман. Вообще-то, мы и двумя словами не перекинулись во время полета, но кто же в это поверит?

Я только собирался выступить с речью в Доме народных собраний на площади Тяньаньмэнь, а в палате общин за трибуной уже стоял лидер Либерально-демократической партии Винс Кейбл и с высоты своей депутатской неприкосновенности доказывал, что я не гожусь для управления банком. Что за чушь? Какая разница, гожусь я или нет, – я же не собирался сам руководить банком в ежедневном режиме! Умей я все делать сам, зачем бы мне была нужна такая команда профессионалов банковского дела, которая управляла Virgin Money? Но мистер Кейбл все равно твердил, что я «национализирую риски и приватизирую прибыль».

Кейбл в принципе возражал против этой сделки, но и ко мне у него было что-то личное. А меня догнало мое собственное прошлое. Когда мне было 19, я принял одно из самых глупых решений в своей жизни – продавал в Британии пластинки, предназначенные для экспорта, и не платил налоги. Меня поймали, посадили на ночь в кутузку, а потом присудили штраф – втрое больше, чем сумма неуплаченных мной налогов. Таможенное и акцизное управление Ее Величества не стало выдвигать обвинение, так что обошлось без судимости, но я сам для себя твердо решил дальше жить так, чтобы спокойно, с чистой совестью спать по ночам. Скелеты в шкафу мне были ни к чему, и я сам рассказал об этом случае – и чтобы другие могли извлечь из него урок, и чтобы самому не забывать. Оказалось, что о своей ошибке 36-летней давности помню не я один.