В поисках Нигера

С конца 1823 года Денэм и Клаппертон вообще перестали разговаривать друг с другом, обмениваясь только письмами, оскорбительный тон которых переходил псе мыслимые рамки приличия. Дошло до того, что лейтенант, у которого находились измерительные приборы, отказывался сообщать Денэму координаты экспедиции и другие научные данные, а последний, начиная с января 1822 года и до ноября 1823 года, утаивал депеши, в которых министр колоний категорически отвергал выдвигаемые против Клаппертона тяжкие и оскорбительные обвинения, неизменно подчеркивая свое полное доверие к лейтенанту и отсутствие малейших оснований для сомнений в его поведении.

В начале апреля 1822 года экспедиция прибыла в Мурзук. Вскоре выяснилось, что путешественникам предстоит длительное пребывание в этом городе, который уже стал могилой для нескольких их предшественников, как писал 4 мая Денэм лорду Батерсту, сетуя на задержку[38].

Войско правителя Феццана, под охраной которого экспедиция намеревалась отправиться дальше, только что вернулось из похода на юг. Доблестное воинство захватило во время набега много рабов. Отправкой их на рынки Триполи и был занят бей Феццана, которому по этой причине было не до британской «миссии в Борну»— он наотрез отказался выделить отряд для сопровождения путешественников.

Вслед за направившимся в Триполи беем туда выехал и Денэм, чтобы потребовать у паши выполнения его обязательств перед миссией[39].

Паша, конечно, обещал сделать все от него зависящее, но предупредил, что экспедиция сможет отправиться в Борну не ранее января 1823 года. Тогда Денэм пригрозил пожаловаться своему правительству и даже демонстративно отправился было в Марсель. Паша Юсуф, поняв, что не сможет «поднять плату за услуги», предоставил в конце концов сотню всадников и столько же пехотинцев для эскортирования экспедиции вплоть до Борну.

Наконец, после многих треволнений, 4 ноября 1822 года Аудни смог сообщить, что все готово и отъезд намечен на первый или второй день новолуния (15–16 ноября). Караван вместе с торговцами, путешественниками и их эскортом насчитывал около двухсот тридцати человек. Паша даже прислал нового переводчика Бу Халума, хорошо знакомого с районами, по которым экспедиции предстояло идти.

Путешествие было тяжелым. Стояла ужасающая жара, путников постоянно мучила жажда, а колодцев с водой попадалось крайне мало. Шли, по-видимому, той же дорогой, что и Хорнеман и Лайон. Последний, однако, исследовал район только на 100 километров к югу от Мурзука, а Хорнеман, как мы уже видели, вообще не давал о себе знать после того, как направился на юг от Феццана. Таким образом, «миссия в Борну» пустилась на поиски Нигера по сути дела по неизведанным землям.

Ни организаторы экспедиции в Лондоне, ни сами ее участники не знали точно, как и где искать эту реку. По предположениям Барроу (который считал, что Нигер — это Нил) она должна была находиться где-то на юго-востоке Борну. В инструкции Денэму так прямо и было сказано: «Нигер протекает через территорию Борну».

К счастью, путешественники не слишком строго следовали данным указаниям и вовсе не были так уверепы, как Барроу, относительно предполагаемого местонахождения реки. По пути безусловно следовало воспользоваться местной информацией, несмотря на ее противоречивость. На основании своих расспросов, сопоставляя десятки рассказов (то откровенно фантастических, то обманчиво правдоподобных), члены «миссии в Борну» старались как-то приблизиться к ответу на главный вопрос. В первую очередь исследователи считали необходимым хотя бы выяснить: в какой стороне течет Нигер?

Вскоре по прибытии в Мурзук Денэм сообщал лорду Батерсту в министерство колоний о разговоре, который у него состоялся с купцом из Гадамеса, много странствовавшим по Западной Африке. Тот рассказывал, будто плавание по «Нилу от Томбукту до Каира возможно только на небольших судах. Однако это очень непостоянный и небезопасный способ путешествия, так как в сухой сезон река совершенно мелеет». Другой купец, Мустафа бен Хаджи Осман из Феццана, побывавший несколько раз в Кацине, утверждал, что «видел Великую реку, которая находится в трех днях пути от этого города. По его словам, она течет… к Александрии», — пишет Денэм.

В свете таких рассказов казалось вполне вероятным, что Барроу прав в своих предположениях. Этой же точки зрения придерживался и консул Уоррингтон, который в письме от 3 сентября 1822 года уверял Аудни, что Нигер «проходит по территории Багирми, Дарфура, Сеннара и Донголы». Впрочем, консул был не так уж тверд в своих взглядах: несколькими месяцами раньше в письме к Батерсту от 22 октября 1821 года он высказал несколько дельных соображений относительно направления течения реки, правда при этом он доказывал, что она «должна оканчивать свой путь и Конго».