В поисках Нового Града. Воспоминания.

И, наконец, религиозный туризм. Со всего мира съезжаются сюда религиозные люди. В сталинские времена их были десятки. Им можно было легко втереть очки или купить.

В конце пятидесятых годов их были уже тысячи. Это было для советских людей хуже, но все-таки несколько тысяч соглядатаев найти было можно. Но в шестидесятые годы (и в этом немалую роль сыграл Никодим) их были уже десятки тысяч. Агенты Иностранного отдела совались во все дыры, исходили ложью, но все-таки всем очки не вотрешь, тем более что народ стал дошлый. Сами пойдут куда надо. И сами найдут все что надо. Никодим, конечно, этому препятствовал, но недаром он «Талейран», — случалось и ему делать не совсем то, что он должен был делать. Где-то хотят закрыть монастырь, а он в этот монастырь и повезет иностранцев. Где-то хотят закрыть храм, а он туда иностранцев и повезет. Словом, гражданин и христианин.

Можно сказать иначе: полугражданин (в советском смысле), полухристианин. «Zwei See in meinem Brust, ach, wohnen», — можно сказать про него словами Гете. Впрочем, в другой книге об этом сказано иначе: «Знаю твои дела: ты не холоден и не горяч. О, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл и не горяч, ни холоден, то извергну тебя из уст моих. Потому что ты говоришь: я богат и разбогател и ни в чем нужды не имею, и не знаешь, что ты несчастнее всех и жалок, и нищ, и слеп, и наг, — советую тебе купить у меня золото, раскаленное в огне, чтобы тебе обогатиться; и одежды белые, чтобы тебе одеться, и чтобы не открылась срамота наготы твоей» (Апок.3:15–18).

Будем надеяться, что в последнюю минуту, когда умирал Владыка в далеком Ватикане у ног римского первосвященника, он успел покаяться и купить золото, раскаленное в огне.

Русский летописец говорит про Бориса Годунова: «Никто не знает, какие дела его перевесят на Страшном Суде Христове, добрые или злые». Этими словами и мы заканчиваем характеристику покойного Митрополита Никодима.

Между тем жизнь во всем мире в это время шла своим чередом. Из далекого Ватикана приходили радостные и ошеломляющие вести. Во главе католической церкви стоял не гордый князь церкви, не хитроумный политик, а простой, глубоко религиозный пастырь, сильно напоминающий по своему духовному облику широко известного русскому читателю епископа Мириеля Бьенвеню из романа Виктора Гюго «Отверженные».

Подобно епископу Бьенвеню он был «добрым гостем» в этом холодном и опутанном хитросплетениями политиков мире. Впервые за многие столетия с высоты папского престола послышались простые, добрые слова, слова любви и сострадания.

Он сумел пробить непроницаемые стены Курии, и его слова дошли до каждого простого человека. Дошли они и до Москвы.

«Это чудо — вдруг такой Папа. Откуда это? Это может все перевернуть», — говорил мне на этот раз искренне растроганный, обыкновенно скептический и резковатый Павлов. Он правильно отразил реакцию православных христиан на появление доброго гостя («Bienvenu») на папском престоле. С этого времени начинается целая цепь контактов Русской церкви с Ватиканом. Причем ведущая роль здесь принадлежит Митрополиту Никодиму.

Осенью 1962 года первая ласточка: приезд в Москву монсиньора Иоанна Виллебрамса (ныне кардинала, архиепископа Утрехтского). Профессиональный дипломат, человек «улыбчатый» (не хуже Митрополита Николая) и реальный политик (не хуже Никодима), он производил на всех обворожительное впечатление.

Непосредственная цель — освобождение Митрополита Иосифа Слипого, главы униатской церкви, содержащегося много лет в заключении (с 1946 года).

Однако помимо этой прямой цели (чему, конечно, предшествовал ряд предварительный переговоров, в которых не последнюю роль играл Никодим) целью Виллебрандта было установление определенных контактов с церковными кругами в Москве и зондирование почвы для будущих соглашений. С этого времени начинается личное знакомство Никодима с деятелями Ватикана. Вскоре Русской церкви предстояло вступить в еще более интимные отношения с Ватиканом.

Как известно, вскоре после своего вступления на папский престол (в 1958 году) Папа Иоанн XXIII провозгласил своей ближайшей задачей созыв Вселенского Собора. Вскоре после этого началась подготовка к Собору: стало известно, что Папа считает одной из главных целей Собора широкие контакты с христианами всех исповеданий и в том числе с Православной Церковью. Контакты с православными христианами — это одна из главных забот этого благодатного Папы, столь кроткого в обращении и столь решительного и смелого в своих действиях. Как известно, Папа долгие годы своей жизни и своего архипастырского служения посвятил контактам с православной церковью: и в Болгарии, и на посту нунция в Турции. А во время войны он имел многочисленные контакты и с греческим духовенством.

Момент для установления самого широкого общения между церквами-сестрами был особенно благоприятен, так как в это время Константинопольский Вселенский Патриарший престол занимал приснопамятный Патриарх Афинагор — человек широкий, лишенный предрассудков и убежденный сторонник экуменической идеи.