В поисках окончательного мужчины (сборник)

* * *

Она не задала дочери ни одного существенного вопроса. Хотя бы такого: любит ли она Вовку? И давно у нее с ним? И предохраняется ли она? Маня сбила ее с толку абсолютно спокойным поведением, и Ольга подумала: «Это же надо так! Случись такое со мной…» Она вспомнила, как пришла тогда, в свой шестнадцатый год, как закричала с порога дурным голосом, а мама, царство ей небесное, поняла все сразу, как будто ничего другого и не ожидала. Как звонила в милицию, а Ольга потом водила милиционеров к старой парковой эстраде и показывала место, будто здесь . Никто не уличил ее во лжи, а она так этого боялась. Потому что ложь ее была лучше, во сто крат лучше той правды, что с ней случилось. Эту правду со штабом и Юрием Петровичем надо было скрывать и скрывать, потому что это еще стыднее… «Почему стыднее? – уже сейчас подумала Ольга. – Почему? Потому… Я на самом деле не сопротивлялась. Я сама за ним пошла. Как шла за ним собирать металлолом, мести в субботник улицы, потрошить на овощной базе капусту, ну и лечь смогла, когда позвали». К горлу подступила тошнота, как тогда, когда она плела милиционерам про насильника. Мифический, он как бы освобождал ее от греха внутреннего, греха рабства и покорности… Счастливая Манька! Где бы она ни нашла этого немытого Вовку, она сама его нашла. Почему-то думалось, что в их детском романе водила Манька, а мальчишка просто собачка на веревочке. Хотя кто его знает? А могла бы спросить, могла…

К утру Ольга уснула, стянув со спинки дивана плед. Проснулась, когда дочь провожала идущего на цыпочках Вовку. Сквозь ресницы, чтоб они не увидели, что она не спит, обратила внимание, что парень оказался высок и строен, что у него красивые вьющиеся волосы и на боку правда болтался пистолет. Уходил он тихо, по-кошачьи, а дочь осторожно закрывала дверь. А чемоданы так и стояли нераскрытые в прихожей. С чего она взяла, что Манька перво-наперво кинется к ним? Она хорошо, со вкусом одевала дочь, но барахольщицей та не стала. В ней была кулибинская кровь, на которую Ольга злилась, а сейчас вдруг как бы увидела иначе, и ей понравилось, что она в этой своей части папина дочка.