В поисках Победы

Над нашими головами сомкнулись высокие кроны деревьев. То тут, то там слышались переливы птиц, а из зеленого ковра, ярко расписанного разнообразными соцветиями, постоянно доносилась возня и шорох местных обитателей, которым не было никакого дела до всадников, неспешно двигающихся по изрядно заросшей тропке.

Рубежный лес во всем носил заметный отпечаток человеческой руки. Точнее не человеческой, а эльфийской. И выстроившиеся в ровные ряды березы и дубы, и преобладание съедобных ягод и плодов, и совершенно не пугливые животные - все говорило о магии детей природы. Однако в отличие от того же Хрустального Града - могучего и величественного - этот лес не производил особого впечатления. Изначально эта зеленая полоса должна была служить границей между владениями драконов и людей, но со временем, после ухода из этих краев эльфов, охранять и ухаживать за Рубежным лесом стало некому. Люди сначала покорили его, а затем и близь лежащие горы, вплоть до Крылатого перевала, в которых обнаружились богатые залежи руды и сланца. Магия Перворожденных сохранилась здесь и по сей день, не давая всему зарасти бурьяном и прочими сорняками, но и люди, стараясь освоиться, оставили свой след: вырубка, выкорчевывание, охота, была даже попытка устроить кладбище. И это притом, что магия эльфов по природе не совместима со смертью и иже с ней! В общем, вскоре Рубежный лес перестал быть безопасным и тихим местом и его оставили в покое. Лишь жители нескольких горных деревенек, ведущих торговлю со столицей Манрия, время от времени хаживали через него...

Я в который раз обернулась назад, всматриваясь в шеренги коричнево-зеленых стволов и тщетно пытаясь хоть что-то увидеть. Яснамар - яркий и красивый город - потерялся в дымке горизонта еще вчера, когда мы въехали в чащу, оставив за своими стенами и приветливых горожан, и гостеприимные дома, и нашего раненого друга. Воспоминание о Мартине как всегда отозвалось в груди смесью боли и злости.

Три дня...

Три дня между смертью и жизнью...

Три дня я, Илана, Сарина и лучшие лекари столицы боролись за жизнь друга. Три дня, слившихся для меня в один ужасающе длинный, заполненный бессонными ночами, физическим и моральным истощением, страхом, отчаянием и яростью. А еще упрямством. Простым ослиным упрямством, которое помогало каждый раз вновь и вновь подходить к кровати, где лежал белый как полотно Мартин, брать его за руку и медленно-медленно отдавать ему свои силы, шепча при этом, что я не позволю тому так глупо и легко переступить Порог.

Всё это время я, кажется, не жила. Еда, сон, отдых - всё стало ненужным и бессмысленным. Главное для меня было не отпускать холодную руку и черпать из себя силы. На любые же предложения об отдыхе я отвечала злым взглядом и тихим рычанием. Я б наверное и не пережила эти дни и заняла почетное место рядом с Мартином, если бы не Рейн. Демон, единственный, кто не побоялся моего гнева, в первый же день (а, точнее, ночь), после того, как я неподвижно просидела у постели раненного около девяти часов, молча подошел ко мне, поднял на руки и также, не говоря ни слова, отнес спать. К себе. В свою комнату, после происшедшего я зайти просто не могла, да и не собиралась больше никогда этого делать.

Честно говоря, я думала, что и уснуть у меня не получиться потому, что стоило мне только закрыть глаза, как я тут же видела Мартина, всего в крови, лежащего на моем светлом ковре. Но успокаивающие поглаживания по спине и живое тепло устроившегося рядом князя, чудесным образом позволили мне провалиться в глубокий сон, слава богу, без сновидений. С того момента за моё существование стал отвечать инферн: он появлялся, когда каким-то шестым чувством понимал, что я готова упасть от усталости, и уносил в нашу комнату, под его внимательным взглядом мне через строго отмеренное время приходилось вяло жевать, принесенную запуганной мною прислугой еду. При этом он мало говорил и никогда не пытался меня пожалеть, за что ему отдельное спасибо. А во время лечения я почти всегда ощущала его присутствие, что давало столь необходимую мне уверенность в себе...

Ехавший чуть впереди Шан заботливо перехватил поводья Вихря, видя, что принцесса задремала. Вот кому досталось не меньше чем, мне. Всё время Илана была рядом и держала мага воздуха за другую руку, также не давая ему умереть. Сарина же, которая как только узнала о случившемся забыла о наших распрях и вспомнил о своем профессионализме, вместе с лекарями усердно пичкала раненного отварами, заживляя его рану и восстанавливая ауру.

Результатом наших совместных усилий стало то, что Мартин всё-таки решил остаться на этом свете. Когда я в третий раз встретила восход у кровати больного, целители сказали, что его жизнь больше вне опасности. Да я и сама уже это поняла. С помощью магического зрения было видно, как его бледно-голубая аура начинает насыщаться цветом и ярче сиять.

Это была победа.