В поисках прошлого

Хотя Грейс было под шестьдесят, она все еще поражала красотой и своей всегдашней безмятежностью, которую, казалось, ничто не могло нарушить. У нее были довольно светлые серые глаза, которые, как частенько казалось Фрэнку, могли заглянуть прямо в душу, отчего ему иной раз становилось не по себе. Белоснежные седые волосы подстрижены стильно и коротко, кожа бледная, с чуть заметными морщинками, напоминала пергамент, который смяли, а потом не очень успешно разгладили ладонью. Одной из черт, которые восхищали в ней Фрэнка, было всегдашнее полное спокойствие Грейс. У нее был также талант наблюдателя — мало что ускользало от ее внимания. А больше всего он ценил ее непочтительность по отношению к любым авторитетам.

— Очень рад видеть вас, Грейс. Вы что, только приехали? Я вас не заметил в церкви.

— Я опоздала. Просочилась через заднее крыльцо, а на полпути так разозлилась на его преподобие, — тут она оглянулась на злополучного викария, который стоял, подпирая сервант, — что вообще ушла домой, надо было кое-что разобрать. Мы неделю назад разослали наш последний каталог, так что, если не принимать все поступающие заказы, нас просто завалят. — Она уныло улыбнулась. — Неудачно время выбрали, как ни крути. Я только что пришла. Думала, тут все уже закончилось. И надеялась уговорить вас всех пойти к нам на барбекю. Кэти-Мей уже согласилась — я ее встретила, когда шла сюда.

— Бедный ребенок, она чуть не умерла тут со скуки, — сказал Фрэнк. — А насчет барбекю — отличная мысль. Вам когда-нибудь говорили, что вы настоящий ангел? — Он обнял ее за плечи и чуть прижал к себе.

— Ну, не такой уж я ангел — иначе давно бы была здесь и помогала Кресси. Вот только не сообразила, что вы будете устраивать поминки.

— Не уверен, что хоть один из нас об этом думал. Все как-то стихийно получилось. Кресси сочла, что обязана всех пригласить, но мы не ожидали, что они все явятся. А Муррей здесь?

— Он в Ирландии. — Грейс поморщилась. — В Типперэри.

— У Алкионы? — Он изумленно поднял брови.

— У Алкионы, — с чувством повторила Грейс. Алкиона Уолтер была умственно неполноценной подопечной Муррея, оставленной ему на попечение покойной кузиной. Сейчас ей было уже под тридцать, и с самого детства бедняжка пребывала в различных приютах. Это была просто исключительная по своей гнусности неприятность, и Грейс вляпалась в нее по незнанию и глупой доверчивости, которая бесила ее до сих пор. План сделать Муррея и, соответственно, его жену официальными опекунами девушки был придуман его кузиной незадолго до ее убийства; Муррей, человек крайне непрактичный, забыл при этом посоветоваться с Грейс. И теперь она не могла без содрогания вспоминать, как они явились в дом Эванджелин, чтобы познакомиться с ее дочерью, и обнаружили, что эту самую Эванджелин два дня назад убили. В ходе расследования убийства обнаружилось, что тогдашний муж Крессиды, В. Дж. Суини, по всей вероятности, является отцом Алкионы, и Крессида вызвалась ухаживать за девушкой. Если бы не ее помощь — Грейс была уверена, — сами они с Мурреем никогда бы не справились. По обоюдному согласию, пусть не высказанному вслух, от Гила скрыли сомнительное родство; он знал девушку только как Алкиону Уолтер, подопечную Муррея.

— Полагаю, Кресси уже рассказала вам, что там произошло?

— Нет, она ничего мне не говорила.

Грейс вздохнула:

— Иногда мне очень хочется понять, кончится ли все это хоть когда-нибудь.

— Так что же случилось?

— Да чего только там не случилось! После того как умерла сестра Анжела, Алкиона стала совсем неуправляемой. Безумствовать начала, драться. — Она глубоко вздохнула. — Я просто не понимаю, как эта добрая женщина с ней справлялась. Стоит мне провести с Алкионой несколько часов, и я готова рвать на себе волосы. А теперь монастырь, в который мы ее перевели, — в Клонмеле, — закрывается. А она там всего полгода пробыла. Бедная девочка, она и понятия не имеет о том, что ей предстоит. Совсем от рук отбилась. Если бы она хоть умела разговаривать!..

— Муррей давно там?

— Десять дней. Она сбежала из монастыря. Теперь оказалась в больнице с воспалением легких. — Грейс подняла руку. — Не говорите ничего, Фрэнк, даже и не думайте…

— Мне очень жаль, Грейс. — Фрэнк коснулся ее руки. — Это именно то, чего вы всегда боялись?

— Ага. Муррей привезет ее сюда, — безжизненным голосом подтвердила она. — А что еще остается делать?

— Чтобы она жила с вами? Господи, да как же…

— Как мы будем справляться? Не имею ни малейшего понятия. Муррей говорит, это только до тех пор, пока она не выздоровеет. Господь один ведает, что бы мы стали делать, если бы Кресси не нашла один частный приют в Уитни — они согласились взять ее, как только освободится место. Так что будем надеяться. Муррей будет торчать в Ирландии, пока ей не станет лучше и она сможет выдержать переезд.

— У вас никогда не возникает искушения сказать мужу: «Я же тебя предупреждала!..»?