В поисках Пути, Истины и Жизни. Т. 2: Магизм и единобожие: Религиозный путь человечества до эпохи великих учителей

Но мы бы погрешили против исторической правды, если бы вообразили, что уже тогда, когда Авраам покинул Месопотамию, он и его люди были носителями богопочитания этого высокого типа. Нет, с Авраама и других патриархов еврейского народа лишь начиналась история Ветхого Завета, история религии, приведшая к порогу Евангелия. Она раскрывалась из малого зерна, и путь ее был сложным, извилистым и полным соблазнов.

* * *

Предания об Аврааме и патриархах были записаны едва ли раньше X века до н. э.²⁵². На этом основании историки нередко ставили под сомнение их историческую ценность. Они утверждали, что эти предания – отголосок мифов о древнееврейских богах²⁵³.

Между тем археологические открытия нашего века доказали, что рассказы о патриархах есть запись устного предания, восходящего к началу II тысячелетия, т. е. ко временам еще домоисеевым. Ведущий современный археолог Уильям Олбрайт, отвергнув старые гипотезы относительно мифичности патриархов, пришел к выводу, что сказания о них в основе своей достоверны. Скрупулезное сравнение библейского рассказа с данными раскопок показало, по его словам, что «Авраам, Исаак и Иаков уже не кажутся больше изолированными фигурами, отражающими скорее позднюю израильскую историю; теперь они предстали перед нами как дети своей эпохи, которые носили те же имена, ходили по тем же местам, посещали те же города (особенно Харран и Нахор) и имели те же обычаи, что их современники. Иными словами, рассказы о патриархах имеют историческую основу»²⁵⁴.

Следовательно, уже в самые ранние времена израильтяне обладали тем, что называют «исторической памятью», и свои верования связывали с Откровением, которое получили Авраам, Исаак и Иаков. Хотя религия патриархов была лишь бедным прообразом веры Моисея и Исайи, но тем не менее именно они, по выражению американского ученого библеиста Джона Брайта, стоят «у истоков израильской истории и веры»²⁵⁵.

Как правило, в преданиях и легендах народов мы видим стремление к идеализации и возвеличению героев прошлого. Обычно это какие-то исполины, наделенные сверхчеловеческими чертами и совершающие неслыханные подвиги. Ничего подобного мы не находим в Книге Бытия, сохранившей древние сказания о патриархах. Священное Писание изображает их живыми, реальными людьми с обычными человеческими слабостями. Перед нами не полубоги, а типичные полуномады Востока, то робкие и осторожные, то безрассудно храбрые, в одних случаях не лишенные лукавства, а в других искренние и правдивые.

Наиболее рельефно выделяется среди них фигура Авраама. Повествование о нем начинается с Божественного призыва покинуть дом и близких. «И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и иди в землю, которую Я укажу тебе»²⁵⁶. Таким образом, «исход» патриарха имел религиозную причину.

Библия указывает на Ур Халдейский как на родину Авраама. Благодаря раскопкам Леонарда Вулли теперь можно составить представление об этом городе в Южной Месопотамии, многолюдном, богатом центре ремесел и торговли²⁵⁷. В нем было множество храмов и святилищ, а над лабиринтом улиц царила ступенчатая башня-зикку-рат. Ур был очагом культа лунного бога Нанны, или Сина. Поклонение луне распространено у многих пастушеских народов; все арамеи, родичи Авраама, были, очевидно, приверженцами этого культа²⁵⁸. Из Ура Авраам со своим племенем переселился на север, в Харран. Здесь тоже господствовала религия Сина. Она продержалась в Харране в течение многих веков.

Мы не знаем, как произошло религиозное обособление Авраама, не знаем, когда он отверг лунный культ. Получил ли он понятие о едином Боге от кого-то из людей, или его вера была исключительно плодом личного озарения – так или иначе, первым свидетельством перемены, происшедшей с ним, был его «исход» из Харрана.

* * *

Авраам называет своего Бога эль-элион, или элохим²⁵⁹. Эти слова древнейшего общесемитского происхождения. Подобно тому как у шумеров или арьев существовало первоначально понятие о Высшем Божестве (Ан, Дьяушпитар), точно так же и у семитов в их предыстории, очевидно, было поклонение единому Богу под именем Эль. Боги язычников, подобно людям, носили собственные имена, которые чаще всего были связаны с областью мироздания, подвластной этому божеству. Иное мы видим в древнейшей религии семитов. Эль – не собственное имя, а слово, означающее Бога вообще²⁶⁰. Это важнейшее филологическое свидетельство о характере исконной семитской религии. Некогда Эль был высшим и единственным. Иногда к слову Бог добавляли эпитеты: элион или шаддай (Бог Высочайший и Бог Всемогущий), но чаще всего, чтобы отличить своего Бога от других богов, слово эль произносили как элохим²⁶¹.

Башня-зиккурат в Уре Халдейском. Реконструкция