В поисках рая

— Ну, например Деаткло. Да, они умны, но зарождение настоящего разума у животных это абсурд. Такое просто невозможно. Где доказательства? Я лично, не разу не слышал говорящих браминов. — Голос Дока выдернул меня из своих мыслей. Любил профессор поспорить.

— Ну не обязательно, может, его голосовые связки просто не разработаны и он не может говорить, но вполне разумен.

— Чушь! Полная чушь! Невозможно по той же самой теории эволюции. — Док был разгорячен.

— А телепатия?

— Где факты? Пока я не увижу, точнее не услышу факты, все это не больше чем детская теория! Начитались старых научных романов. — Он презрительно фыркнул, показывая свое отношение к подобной литературе. Ладно, он сам напросился.

— А вот если эта кошка сейчас скажет…

— БУ! — подыграла мне Сцилла. Док от неожиданности подскочил на месте и, вывалившись из спального мешка, стал отчаянно вращать головой, ища неизвестный источник звука.

— Вы слышали? — Шепотом спросил он. В стеклах очков отражалось догорающее пламя.

— Слышал что? — Я решил прикинуться дурачком.

— Неужели не слышали? Кто-то только что сказал…

— БУ! — весело перебила его кошка. Зеленые глаза восторженно искрились.

— Вот! Опять! Ведь не сошел же я с ума! Должен был кто-то сказать…

— БУ!

— Опять! Эй! Вам нехорошо? Я катался по одеялу в приступе гомерического хохота. Док недоумевающим взором смотрел на меня.

— Да это я, я сказала БУ! — Промурлыкала Сцилла, трясь о ноги ученого.

— Поздравляю вас Док, — сквозь смех, утирая выступившие на глаза слезы, произнес я. — Факты только что заговорили.

— Боже! Кто ты?

— Я это Я! Кажется, это где-то уже было.

* * *

Ночь яркими искрами рассыпала по темному небу звезды. Медленное мерцание далеких светил успокаивало и расслабляло. Тоненькая линия протянулась с неба и скрылась за горизонтом, метеорит или выработавший свой ресурс спутник. Они иногда падают нам на головы. В глубокой, необъятной тишине звездной ночи тихо тлели угольки костра, и слышалось сонное дыхание Сциллы. Прохладный после Пустыни ветерок, трепал ее желтую шерстку и шевелил кроны сосен. Глубокая всеобъемлющая тишина уснувшего старого мира и степенный полет светлячков над пожухлой травой, были нарушены треснувшем в очаге угольком. Сцилла вскинула уши, но спустя миг снова провалилась в свой чуткий кошачий сон. Звездный купол был готов перевернуться и засосать меня в свои необъятные загадки и глубины.

— Алекс, вы не спите? — Док приподнял голову, щурясь на меня близорукими глазами. После почти часовых восторгов, радостных воплей и танца аборигена вокруг костра по поводу очередного научного открытия, он снова превратился в степенного декана кафедры биологии.

— Нет.

— Видите воон ту звезду. — Длинная рука вытянулась в сторону висящего на горизонте голубоватого шара, намного превышающего размером другие звезды.

— Вы про звезду Мир? По ней, как и по Полярной очень хорошо ориентироваться. Она никогда не смещается. Указывает четко на восток.

Тихий и грустный смешок Дока. — Мир? Звезда? До чего же мы упали. — Он с вздохом лег на свою постель. — Все, все постепенно теряется, все забывается. Скоро даже те крохи знания, которые мы имеем, уничтожит песок, радиация и варварство прямоходящих приматов. Еще лет двести и мы забудем свою историю, и племена дикарей будут называть Ядерную бомбу богиней смерти, а автомобиль колесницей богов. Грустно. Он помолчал, думая о чем-то своем. Я не сбивал его с мыслей, просто лежал и смотрел на голубой шар звезды Мир.

— Вы не совсем правы. Это «МИР-2», самая большая космическая станция в истории человечества находящаяся на стационарной орбите. — Он поднял руку, чертя в ночном небе невидимые мне узоры. — Никакая не звезда. Просто последняя попытка людей договориться о мире, сделав что-то сообща. Двадцать пять километров металла, керамики и пластмассы. Тысячи человек экипажа, десятки посадочных шлюзов, ядерный реактор, только что разработанная система искусственной гравитации. Из этого так ничего и не вышло. Я читал книги. Война вспыхнула с новой внезапной силой и о «Мире», как-то забыли. Кому было вспоминать о экипаже в консервной банке, когда на планете разгорелся такой пожар? Теперь до окончания веков она будет сиять на небосводе, а наши потомки будут называть ее звездой Мир, или придумают еще какое-нибудь название. Грустно. Все теряется, все забывается. Варвары жгут даже книги, а их осталось так мало.

— Человечество не все дерьмо и звери. Встречаются и порядочные люди.

— Да, но их так мало, намного меньшего того дерьма, которое готово вспороть живот собственному брату за глоток воды.

— Вы так не любите человечество?

— А за, что нас любить? Превратили цветущую планету в пустыню. И зачем? Чего им в жизни не хватало? Я молчал. На этот вопрос просто не было ответа. Власть, деньги, престиж. Да мало ли что! Мы всегда отличались повышенной агрессивностью к ближнему своему.

— Алекс… — Док помедлил, но, поколебавшись, спросил. — Если не секрет, куда вы идете?

— В рай. — Мне нечего было скрывать.

Он удивленно приподнял голову. — Рай? Это какое-то место или просто поставленная цель?