В поисках разумности

— Идея эта не новая. Вам Сазонова уже говорила, что человек может стать физически бессмертным? Нет? Странно. Это её любимая тема. Ну, вот, в общем, история такая. У человека, который достигнет полной беззлобности и прозрачности, начинается преображение. При этом сначала человека посещает такое ощущение, будто он един со всем миром, с каждой травинкой и с каждым человеком. А потом, через пару лет, периодически начинает ощущаться такое состояние, при котором дыхание кажется хрустальным, а человек постоянно испытывает ощущение, похожее на утонченный оргазм, только глубже и тоньше. После этого у человека в течении трёх сотен лет изменяются все системы в теле, и он становится физически бессмертным. Может жить многие тысячи лет, может входить в состояние окаменения и выходить из него по своему желанию. В древности было довольно много таких людей. Нюанс в том, что люди при этом продолжают расти и вырастают до нескольких десятков метров. Видели египетские фрески, где рядом находятся люди разного роста? Так вот, это не фантазия художника.

— Как вам понравилось сообщение, посвященное прорыву гаргулий? — Сергей Александрович внезапно перевел тему разговора.

Студенты начали возмущаться: ничего не понятно, суть дела не ясна, что за "принятые меры" — неизвестно.

— А история такова. Где-то за тысячу лет до нашей эры человечество сильно рассорилось с гигантами — долгожителями. Кстати, какова, по-вашему, причина? Она вполне очевидна.

— Сдаёмся, — ответила за всех Ваулина.

— И чему вас только учат! Сколько надо еды тому, кто вдвое больше по размеру?

— Вес зависит от длины в кубе, — сразу ответил Майоров, — наверно, и аппетиты во столько же.

— Совершенно верно! Вот и представьте себе, насколько больше еды нужно было человеку, который выше вас в пятнадцать раз?

— Больше, чем в три тысячи раз, — прикинул Майоров.

— А теперь представьте, сколько он мог добыть её сам, при помощи всего двух рук, после того, как вымерли мамонты и гигантские ящеры? Понятно, что сами они добыть столько еды не могли, и на них должны были работать простые люди. Мудрецы — великаны были богами или правителями, или и тем, и другим одновременно, и им приходилось довольно сурово прижимать простых людей. В сказках некоторых народов, например, в шведских, память о них осталась как о "злых великанах". Хотя злыми они не были, просто заставляли много работать и исполнять законы. По сравнению с нынешними государствами, так они были просто душки… Со временем, когда их стало слишком много, людям надоело кормить эту банду "богов", тем более, что людям не нравилось то, чему те их учили. Истины о том, что надо быть терпеливым и доброжелательным, если их часто повторять, начинают надоедать, а другого они на тот момент ничего не могли сказать. Особенно быстро эти истины надоедают в том случае, если их повторяют те, кто отбирает продовольствие и запрещает предаваться любовным утехам, так, чтобы в семье было не больше трёх детей. Других способов предотвратить перенаселение тогда не было. Одним словом, люди восстали. Мудрецам — великанам тоже надоели мелочные обиды и конфликты людей, их это очень отвлекало от размышлений, и они решили уйти. И ушли. На поверхности остались только те великаны, кого не взяли, те, кого они считали опустившимися людьми, что-то вроде наших алкоголиков. Большой рост закрепился в генах — их потомки известны нам как великаны. Из-за нехватки пищи и общего нехорошего начала они сильно деградировали. Современные великаны не дотягивают по уму даже до среднего человека.

— А куда ушли мудрецы? — не утерпел Майоров.

— Часть ушла под воду. В северных морях они ловят рыбу, тюленей, разводят водоросли и живут относительно неплохо.

— А чем же они дышат? — удивился Шигарев.

— Их технологии намного опережают человеческие, у них есть специальные реакторы, производящие кислород, к тому же они ещё и пользуются магией.

— Так что, "там тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных" — это не сказка?

— Нет, не сказка. Лукоморье находится на севере. Но это относительная небольшая часть. Большая часть мудрецов ушла под землю, в глубокие пещеры. С ними ушли верные им люди и много домашних животных.

— Как же они там живут? — ужаснулась Ваулина, — это, наверно, просто ужасно?