В Поисках Роста

Рис — не единственная проблема, с которой сталкивается Тонио. В Минда­нао население делится на мусульман и христиан. Шайки мусульманских и хрис­тианских террористов вот уже несколько сотен лет борются друг с другом в жестокой партизанской войне, ведущейся в окрестностях Тулунгатунга. Хотя в самом Тулунгатунге пока сохраняется мир, Тонио тревожится, что в любой мо­мент спокойствие может быть нарушено.

Религия Тонио — смесь католицизма и языческих верований —утешает его в трудные времена и иногда объясняет, почему они наступают. Когда у Тонио слу­чилась лихорадка, к нему приходила маленькая фея в образе красивой женщины. Пока он был очарован, он впал в состояние, известное как амок. В конце концов Тонио отправился к старой женщине в деревне, которая связала его и вылечила при помощи отваров и волшебного огня [1].

Жизнь Тонио в Тулунгатунге во многих смыслах представляет собой смесь со­временного и традиционного. Дома на сваях стоят так же, как много сотен лет назад. Но из транзисторов все время несется американизированная поп-музыка. Тонио с энтузиазмом занимается традиционным филиппинским хобби — пету­шиными боями. Однажды у него был петух из Техаса. Он выигрывал бои восемь раз, пока Тонио ставил на него деньги, занятые у отца и дядьев. На девятый раз петуху-чемпиону перерезали горло. Тонио все равно был горд, что петух принес ему почет и славу среди мужской толпы любителей петушиных боев.

Превратности деревенской жизни в конце концов утомили Тонио. «В округе становится все хуже и хуже. Не знаю, что можно сделать, чтобы тут было хоро­шо жить. И о чем там Бог наверху думает?!»

Глава 14 Заключение. Вид из Лахора

Я хочу вернуться в страну, В которой еще не бывал.

Американская народная песня

Вот я и снова в Лахоре, столице пакистанской провинции Пенджаб. Апрель 2000 г. По поручению Всемирного банка я провожу здесь анализ государствен­ных расходов. Более двух третей своего бюджета правительство Пенджаба по­лучает от национального правительства. А у самого правительства Пакистана внешний долг составляет 94 % ВВП, к тому же огромные суммы уходят на ядер­ное вооружение и строительство государственных автомагистралей, простаи­вающих без употребления. Поэтому национальное правительство направляет все непроцентные, невоенные расходы в провинции. Я ничего не знаю о Па­кистане, кроме страшноватой статистики, почерпнутой из отчетов Всемирно­го банка. И чувствую себя как невежда, вынужденный давать советы беспо­мощным.

Жизнь в Лахоре кипит настолько бурно, что становится не по себе. По доро­гам течет непрерывный поток запряженных ослами тележек, велосипедов, на которых едут по двое и по трое, пешеходов, шагающих прямо посреди движе­ния, мотоциклов, везущих от двух до пяти человек (на некоторых еще и ка­кой-нибудь малыш цепляется за руль), автомобилей, тачек, грузовиков, мото­рикшей, такси, тракторов с перегруженными прицепами, автобусов кричащей раскраски, из которых гроздьями свешиваются люди… Все вливаются в общее русло с максимальной скоростью соответствующего транспортного средства. Толпой запружены рынки старого города, где улицы такие узкие, что автомо­биль теряется в людской массе. Все что-то покупают, продают, едят, готовят. Каждая улица и переулок кишит лавками, каждая лавка кишит людьми. Это частная и очень динамичная экономика.