В поисках себя. История человека, обошедшего Землю пешком

С легким сердцем отправляюсь дальше, в сторону плато Альтиплано, необъятной равнины, вычищенной ветрами и расположенной на высоте четырех тысяч метров над уровнем моря на границе четырех государств. Я иду в полном одиночестве, изредка замечая вдали автобусы, забитые туристами, которые стремятся к озеру Титикака. В деревушках царит оживление: подоспело время сбора урожая киноа, прабабушки всех злаковых, культуры, которую инки возделывали на протяжении пяти тысяч лет. Я наблюдаю, как в полях мужчины выбивают стебли при помощи хуактана[28], чтобы отделить зерна от плевел. Заметив меня, одна из женщин преподносит мне глоток здешней крепкой настойки… В знак благодарности я крепко целую ее в щеку, а она от неожиданности вздрагивает. Мы смеемся вместе.

На этих бескрайних просторах я ощущаю странные перемены, происходящие в моей душе. Кажется, будто рухнули незримые оковы, сдерживавшие меня, я задышал свободно и наконец-то последовал велению собственной воли и инстинктов. Однажды меня укусил пес, и я, разъяренный, с криками погнался за ним, бросив коляску. Собака зарычала и оскалилась, но я не отступал и бежал за ней, пока путь мне не преградила калитка дома, на заднем дворе которого она спряталась. К своей коляске я вернулся, немного стыдясь, что кто-то из местных мог все это увидеть. А мысли мои тем временем отправились в совсем уж нереальные путешествия. Сколько времени понадобилось бы мне, чтобы добраться пешком до Луны? Припомнив все исходные расстояния и параметры, я всерьез принялся подсчитывать…

Вечером 4 июля я достиг берегов озера Титикака. Перед зданием здешней мэрии несколько музыкантов играли на сампони[29], приплясывая и потягивая анисовую водку, чтобы хоть немного согреться. Пританцовывая в такт музыке, я на мгновение задумался: а ведь мне жилось бы куда привольнее здесь, в этих счастливых краях… По пути я не раз представлял, какой дом мог бы построить где-нибудь в Панаме, на севере Перу, поближе к пустыне. Там не нужно ничего ни у кого выкупать: вся земля в этих местах принадлежит одному только Господу. Было бы достаточно просто переехать туда жить, получив одобрение соседей и местного шерифа. Пол в доме своей мечты я бы сделал из бетона, а для постройки стен смешал бы глину, древесную стружку и рисовую шелуху, обмазав этим раствором куски известняка. Снаружи я облицевал бы дом белой известью, а крышу выложил бы глиняной черепицей. Внутри вместо стен я бы поставил бамбуковые ширмы и повесил тростниковые циновки. А пол для пущей красоты выложил бы элегантной испанской плиткой. К моему дому обязательно примыкала бы галерейка, где можно посидеть и отдохнуть, быть может, даже в гамаке, — в нем я бы коротал сезон дождей. Кроме того, стоило обзавестись ванной, вода в которую подавалась бы при помощи бочки, установленной прямо на крыше, а еще — компьютером на солнечных батареях с подключением к интернету. Воду из колодца я каждый день привозил бы на своем упрямом ослике, всякий раз ругал бы его, подгоняя хлыстом, как самый настоящий темпераментный гринго, и требовал бы «не осложнять мне жизнь своим скотским упрямством».

Все мои фантазии растворяются в прозрачном чистом небе этой необычной зимы южного полушария. 10 июля на тех же берегах озера Титикака меня вдруг настигает снег. На его девственно белом покрывале дети принимаются играть в футбол, натянув на босые ноги шлепанцы из старых покрышек. А я ловлю хрупкие снежинки, такую дивную редкость в этих краях, и прощаюсь с добрым Перу — на этих землях ваш одинокий странник провел целых полгода.

Дойдя до Ла-Пас в Боливии — самой высоко расположенной столицы мира, — я решаю купить себе пару перчаток. Впереди на моем пути, на территории Чили, находится высочайшая отметка моего путешествия — пограничный пункт в районе вулкана Тамбо-Кемадо на высоте 4660 метров над уровнем моря. Сразу за Ла-Пас дорога резко идет в гору, а воздух становится более сухим и разреженным. Лучи сияющего на небосклоне солнца будто пронзают меня насквозь, и создается непривычное впечатление, что я вошел в контакт с космосом. Кажется, стоит протянуть руку — и я смогу потрогать, какова Вселенная на ощупь… Ночи тем временем становятся все холоднее, и вода в моих флягах за ночь замерзает. Утром 23 июля мне приходится колоть ледяную корку, чтобы умыться. Где-то вдалеке возвышается величественный вулкан Саджама, укрытый вечной снежной шапкой. К нему-то я и направляюсь.

Меня охватывает ощущение конца света. Далеко позади меня закатное пурпурное небо утонуло в синеве ночи: там только угасание и смерть. Но впереди разливаются всеми цветами радужного спектра свежие краски жизни: красная, желтая, оранжевая… Луна сегодня идеально круглая. И я не сбавляю шаг. 27 июля невыносимые ледяные ветра начинают бушевать вокруг. Температура падает до — 20 градусов по Цельсию, и даже в перчатках пальцы мои замерзают.