В поисках себя. История человека, обошедшего Землю пешком

Все вечера мы с местными жителями проводим в беседах без слов и в бесконечном процессе культурного обмена. Стоит мне закатать рукава рубашки, как их брови изумленно ползут вверх! Здесь растительность на теле не встречается, и мои волосатые руки всерьез заводят барышень. Кое-кто, густо краснея, даже интересуется, а есть ли у меня такая же «повышенная лохматость» на груди — и как только я расстегиваю несколько пуговиц, дамочки пищат от восторга, смеются и игриво машут на меня руками! Мой друг Джефф уже объяснял мне, что волосяным покровам на теле здесь придают скрытое сексуальное значение, но я притворяюсь, что не понимаю и даже не замечаю, с каким умыслом меня наглаживают хорошенькие ручки… Кстати, даже одна пожилая бабуся как-то раз терлась о меня, будто кошка!

После ужина мы обычно выбираемся на улицу, пообщаться и поиграть. На игровых столах всегда деньги, ставки, ставки, ставки! Неподалеку от взрослых детишки увлеченно, с серьезными лицами сидят над «Монополией». И глядя на это, думаю: нет на земле лучшего капиталиста, чем китаец-коммунист!

Но подобные мыслишки все же стараюсь хранить при себе. В стране, развивающейся сумасшедшими темпами, все диссиденты сидят за решеткой, недовольные молчат в тряпочку и критика режима остается скрытой от глаз приезжих. Я, в свою очередь, отчетливо ощущаю, какое давление испытывают эти люди со стороны мощной авторитарной партийной системы, которая лишает их свободы слова и вероисповедания, не допуская инакомыслия и при необходимости «подрезая языки» всем борцам за права человека. Так что очень сложно разобраться в истинной гражданской позиции китайцев, которые на первый взгляд кажутся мне законопослушными сторонниками существующего режима. И поскольку в преддверии Олимпиады взгляды всей планеты прикованы к Китаю, именно сейчас здесь повсюду возносятся исключительно хвалебные оды в адрес правительства за его усилия и труды. «Мы одна большая семья, — кричат китайцы, — мы гордимся нашей армией, нашей страной…» Конечно же, они правы. Мне тоже передается их восхищение собственной силой, мощью, организованностью и уровнем самореализации — эти люди искренне верят в настоящие вечные ценности. Но в то же время мне, как никому другому, известно, что однопартийность — это «опиум для народа», и те же слова я могу отнести к религии. Кумиры, которых мы сами себе творим, уничтожают в нас все личностное так же, как делают это проповедники, диктаторы и наркотики. Для того чтобы быть по-настоящему свободным, нужна смелость, а здесь ею не всякий может похвастаться…

Мне тоже нужно собраться с духом, чтобы пройти оставшиеся семьсот километров до Шанхая. В горах, в который раз изнемогая от жары, я переживаю один из самых трудных моментов за все путешествие. Двигаться вперед приходится, заставляя себя, через «не могу» и «не хочу». Я слышу, как глухо стучит мое сердце, и каждый раз опасаюсь, что оно не переживет очередного восхождения. Прохожие советуют мне поберечь себя — много ходить по такой жаре им кажется опасным. Но моя виза истекает через несколько дней, так что выбора нет. Я даже прикручиваю к коляске зонтик, чтобы укрыться от солнечных лучей, но то и дело падаю в обморок прямо на дороге… Приходя в чувство, даю себе команду подняться и продолжать движение — так и иду, с абсолютно пустой головой, от одного тенька к другому… На ступнях образовались жуткие волдыри — в особенности на левой. Проблемы с ногами начались еще в Иране, но здесь они усугубились неимоверно! Мозоли появились не только на пятках, но и под подушечками пальцев, и между двумя пальцами образовалась глубокая трещина. Я все время об этом думаю — больно очень! — и боюсь остаться без ног, но все-таки иду, и иду, и иду… Каждый шаг сопровождается ощущением, будто в тебя вонзается тысяча иголок. Я поменял обувь, надев новые сандалии, но они доставили мне новые проблемы, так что теперь я хромаю, как калека, и расставляю ноги пошире, чтобы поскорее затянулись болячки, которые я натер между ног, в районе паха… Последние две недели у меня не марш мира, а пытка! Надо будет сходить к хирургу в Корее!

Наконец я пересекаю мощный поток реки Янцзы — в пятый и теперь уже в последний раз! — и вечером 8 августа попадаю в Шанхай, в скромный маленький отель на окраине города. Усевшись в удобных креслах в лобби, мы вместе со служащими отеля и несколькими постояльцами смотрим трансляцию церемонии открытия Олимпийских игр в Пекине. Это колоссально, это умопомрачительно… Хозяева смеются и поют, их переполняет национальная гордость. И я вновь проникаюсь к ним неподдельным уважением.

А завтра утром я отправлюсь в Корею.

Китай

Прогресс! Обнимаю тебя!

9 августа 2008 — 28 января 2009

Южная Корея, Япония, Тайвань

«Охай-ёо! Коничива!» — «Доброе утро! Добрый день!..»