В поисках Шамбалы

«Кришна!» Слуга, носящий имя великого бога, безмолвно и почтительно вырос на пороге комнаты. Достал из холодильника кока-колу, содовую. Пока мы утоляли жажду и наслаждались отдыхом, доктор Синха пересказывал свою биографию. Она произвела на моего товарища такое же оглушительное впечатление, как и на меня.

Курганцев возвращался в Москву ночным рейсом, я — утренним. Распрощались. Он направился к себе в гостиницу, а я — к себе, сопровождаемый, конечно, доктором Синха. Кстати, он преподнес мне обещанный дар: большую пачку чая полукилограммового веса. На ней крупными английскими буквами было напечатано: «Только для членов парламента». Могу признаться, что более вкусного и более ароматного чая я не пробовал. В Москве я берег его для торжественных случаев, для гостей.

В свою очередь, когда мы очутились у меня в номере, я отдал ему все оставшиеся московские сувениры: деревянные грибы, расписные матрешки, бутылку водки. Так как я общался с непьющим народом, то она без толку пролежала у меня в чемодане.

— Я не пью, — сказал доктор Синха, — но подарю ее своему знакомому летчику, летающему в Непал, в Катманду. Он большой любитель русской водки.

— Товарищ Сидоров, — обратился ко мне Синха, — а не хотите ли вы вместе со мною сходить в ашрам Вивекананды? Он не так Далеко отсюда. Правда, встать надо очень рано, чтоб успеть вам попасть к самолету.

Я поблагодарил, но отказался.

— Нет сил, да и времени тоже, — признался я.

— Я вас завтра обязательно приду провожать, — заявил доктор Синха, когда уходил.

Он действительно пришел меня провожать. Пришел первым. Потом уже появились Нина Степановна, Юрлов. Сделал трогательный подарок.

— Так как вы не попали в ашрам Вивекананды, — сказал доктор Синха, — то возьмите вот эту книжечку.

Он протянул мне маленькую брошюру, испещренную карандашными пометками: «Message of Vivekananda» («Послание Вивекананды»).

— Эта книжка всегда сопровождала меня во время полетов. Стала как бы амулетом. Пусть теперь она будет у вас.

Очки на переносице доктора Синха убыстрение задвигались. Значит, его осенила новая мысль.

— Товарищ Сидоров! Приезжайте в Индию месяца на три. Вместе с семьей. Я буду сам возить вас на своем самолете!

На этот раз я увидел Гималаи сверху. Небо было прозрачным, и под нами медленно плыли горные хребты, сверкающие белизной снегов. Трудно, как я уже говорил, выразить ощущение от Гималаев. О них написано много, а будет еще больше, ибо тема неисчерпаема. Но, на мой взгляд, нечто самое сокровенное затронул Ромен Роллан в своей книге «Вселенское Евангелие Вивекананды».

«Переведем дух! Залижем наши раны! Вернемся в гнездо Гималайских орлов! Оно ждет нас! Оно — наше! Мы, орлята Европы, не должны отказываться от своей истинной природы. Наша истинная природа — в этом гнезде, из которого мы когда-то вылетели, она — в тех, кто сумел сохранить ключи нашей башни — нашего Высшего Я. Мы вовсе не должны в ней замыкаться. Нам нужно лишь освежить свои усталые члены в великом внутреннем озере. Потом, успокоив лихорадку, с мускулами, налитыми новыми силами, вы вновь, если пожелаете, будете продолжать ваши Нашествия, друзья мои. Пусть, если таков Закон, начинается новый круг! Но сейчас необходимо, подобно Антею, прикоснуться к земле, прежде чем продолжать борьбу! Обнимите ее! Пусть наша мысль возвратится к Матери! Пейте ее молоко! Ее сосцы могут еще напитать все народы земли».

Этими словами я, пожалуй, и заключу свой рассказ.

ЛОТОС БРАМЫ

Мысль прикасается, но трепетно и зыбко

К великой тайне чакрамов твоих…