В поисках скифских сокровищ

Многие «счастливчики» приобрели огромный опыт в раскопках древних могил; у них выработались разнообразные приемы поисков этих могил, своеобразная интуиция. Еще в конце 40-х годов автору этих строк приходилось встречаться в Керчи с последними представителями этой «профессии», тогда уже глубокими стариками. В то время они были уже многолетними и весьма ценными помощниками Керченского музея и археологов. Один из них водил нас по замечательным керченским расписным склепам, которые в те годы было уже чрезвычайно трудно отыскать, а он находил их по одному ему ведомым признакам. Попутно он показывал и целый ряд могил, некогда открытых «счастливчиками», и всякий раз вспоминал: «наш грабеж» или «не наш грабеж».

Закон был бессилен приостановить деятельность грабителей древностей, но археологи вели с ними жестокую борьбу в буквальном смысле не на жизнь, а на смерть. Грозой для «счастливчиков» являлся бывший с 1901 по 1918 год директором Керченского музея крупный ученый-археолог В. В. Шкорпил. Он преследовал их и днем и ночью, не давая ни минуты покоя. Многие «счастливчики» вследствие его неустанной борьбы с ними оказались совсем не счастливыми — они были переданы в руки полиции и оказались за решеткой. Борьба была опасной и в конце концов закончилась для Шкорпила трагически. В 1918 г. «счастливчики» зверски убили его.

Обычно грабителями могил были люди невежественные, не понимавшие, какой огромный вред они наносят науке. Ими руководило лишь одно стремление — обогатиться. Путь кладоискательства казался им простым и легким, а в замечательных золотых произведениях искусства, которые оии находили, они чаще всего видели не более как драгоценный металл; художественной и научной ценности вещей «счастливчики» просто не понимали.

Но были и иного рода хищники — авантюристы и мошенники, причастные к археологии, которые, прикрываясь именем науки, уничтожали бесценные сокровища в целях личной наживы. Такие мошенники наносили науке особенный урон, поскольку они сознательно вредили ей. Особенно прискорбной и вопиющей была история «горного техника» Д. Г. Шульца, с печальной памяти именем которого связана гибель замечательных Келермесских курганов недалеко от Майкопа.

Еще в 1897 г. «горный техник (практик)», как он себя именовал, Шульц вел раскопки в Закавказье по Открытому листу, выданному ему императорской Археологической комиссией. Но поскольку отчет его о раскопках оказался неудовлетворительным и безграмотным, ему было отказано в возобновлении разрешения на дальнейшее ведение раскопок. Однако Шульц упорно продолжал добиваться права на археологические исследования, и когда он в 1903 г., уже будучи на Кубани, вновь обратился в Археологическую комиссию с очередным ходатайством, ему было предложено поработать под руководством Н. И. Веселовского, который в то время вел там раскопки курганов. Н. И. Веселовский поручил Шульцу раскопать несколько разоренпых грабителями курганов возле станицы Апшеронской, но тот самовольно расширил поле своей деятельности и стал копать курганы около станицы Келермесской, В конце 1903 г. он раскопал здесь несколько курганов, и ему удалось обнаружить роскошное нетронутое погребение скифского вождя VI в. до п. э., о чем свидетельствовали изумительные золотые и серебряные изделия, присланные Шульцем в Петербург в Археологическую комиссию. Победителей не судят. Комиссия возместила Шульцу расходы на работу и выдала ему Открытый лист на право раскопок в 1904 г.

Келермесские находки представляли первостепенный научный интерес. Наряду с вещами из так называемого Мельгуновского клада они были наиболее древними остатками скифских царских сокровищ на юге нашей страны, относящихся, вероятно, еще к началу VI в. до н. э. Очевидно, в Келермесском кургане был похоронен вождь скифского племени, осевшего в Прикубанье при возвращении скифов из походов в Малую Азию в VII в. до н. э. Трудно переоценить научное значение Келермесских курганов, если бы они были исследованы добросовестно и на научной основе. Исключительно велика была и художественная ценность келермесских находок — серебряного позолоченного зеркала, серебряного ритона, золотых чаш, ножен меча, секиры. Здесь наблюдается сочетание мотивов скифского искусства с мотивами древневосточного переднеазиатского, преимущественно ассиро-вавилонского, а также греческого малоазийского. Легко вообразить, какую огромную художественную ценность представляли бы сокровища Келермеса, если бы все они сохранились. Если бы!

Келермес, курган № 1. Железный меч с обложенной золотым листом рукоятью, в ножнах с золотой обкладкой. Общая длина 61 см, длина ножен около 47 см. На обкладке перекрестия рукояти и устья ножен одинаковые пары мужских крылатых фигур перед передневосточно-урартским символом древа жизни. С обеих сторон золотой обкладки ножен по 8 чеканных изображений фантастических зверей с туловищами львов и быков, с головами грифонов, львов, быка и с крыльями в виде зубастых рыб