В поисках смысла (сборник)

Мы уже привыкли, что по телевизору нам показывают либо агитки, либо развлекуху, а если хочешь о чем-то задуматься, ящик надо выключать. Но телеканал «Культура» сломал этот стереотип минимум дважды, и об этом заговорили все, кто вообще привык задумываться. Я имею в виду два сериала – «Раскол» и «Жару». Они, казалось бы, очень разные. «Раскол» – художественный фильм о делах давно минувших дней, своего рода иллюстрация к учебнику истории. Никаких новых фактов мы из него не узнали, да и все разумные интерпретации были уже предложены давным-давно, создателям фильма оставалось только выбрать свою точку зрения и представить ее зрителю.

«Жара» – совсем другое дело. Это документальный рассказ… даже не рассказ, а краткое воспоминание о совсем недавних и неприметных событиях. Учебники истории о них молчат: да вообще было ли там что-нибудь такое, о чем стоит говорить? И если было, то что? Если «Раскол» – попытка подвести итоги, то «Жара» – попытка начать разговор на тему, доселе совершенно не затронутую: поворот интеллигенции к Церкви в начале 1970-х годов. Разные жанры, разные создатели, разный темп повествования: строгая хронология, неторопливая размеренность, приглушенные краски «Раскола» и беглые ассоциации, неожиданные сопоставления «Жары», от которой и вправду веяло горячим. Ведущий торопился обо всем сказать, словно печеную картофелину вынул из костра: руки обжигает, и с какой стороны укусить, не знаешь, но до чего же пахнет заманчиво!

Есть у этих фильмов нечто общее и очень важное. И не в том даже дело, что оба они посвящены истории нашей Церкви и, в конечном счете, нашего общества. Об этом тоже можно говорить по-разному, и мы как-то уже привыкли к картинам и книгам «за» и «против». Вот сейчас придет умный дядя и художественно нам расскажет, кто был прав, а кто недопонял, каково всемирно-историческое значение, в чем положительная роль, а где отдельные недостатки, и какой из этого вывод следует сделать на будущее. Эти фильмы тоже далеко не беспристрастны (да и может ли быть полная объективность в разговоре на такие темы?), и не зря возникли потом напряженные дискуссии: почему показали именно тех и именно так, и не есть ли это «вода на мельницу идеологического врага», и всякое такое. Но создатели двух фильмов предложили зрителю выбирать самому, как относиться к пламенной упертости Аввакума или к административному напору Никона, принимать ли кабинетного ученого Аверинцева за «лидера поколения» или считать подлинными героями тех, кто в знак протеста «вышел на площадь». Предпочтения авторов прекрасно видны, они не скрываются – но они и не навязываются. В прежних «фильмах о православии» («Остров», «Поп», «Царь») всегда был только один положительный герой, проповедовалась только одна безусловная правда, и никаких тебе вариантов.

А здесь – сочетание и даже противоборство частных правд разных людей, идущих своими путями к общей Истине. Примерно так ведь оно и в жизни бывает. И еще… выбраны два момента нашей истории, у которых довольно много общего – царствование «тишайшего» Алексея Михайловича, и не менее спокойное правление дорогого Леонида Ильича. Никаких особых зверств, если сравнивать с Грозным и Сталиным, но и перспектив тоже особо никаких не было видно – страна двигалась по инерции, и понятно всем было, что многое надо бы переосмыслить и поменять, да вот только непонятно, что и как. В результате власть что-то меняет, вроде бы и хочет как лучше: книги старые исправить, болота осушить, – только в результате выходит, как всегда. Само собой так выходит, даже спички не надо бросать – горят подмосковные торфяники, сжигают себя староверы в лесных скитах. А впереди, хотя никто еще и не догадывается – внезапный и резкий перелом, после которого вся жизнь пойдет по другому.

Очень созвучно это и нашему времени, правда? Вот и встает вопрос: а как тут быть, что делать (уж не будем про «кто виноват»)? В чем она, христианская жизнь периода застоя? В том ли, чтобы неукоснительно поститься-молиться и повторять затверженные с детства слова? Или в том, чтобы напрячь свой пытливый ум, всё переосмыслить, найти новые решения и убедить всех в их правильности? Или же в том, чтобы взять потихонечку власть в свои руки и уж тогда силой исправить все недостатки, загнать страну железной рукой в новое счастье?