В поисках сокровищ

— В «Сатириконе» на «Трехгрошовой опере».

— Ну и как?

— На мой взгляд, отличный спектакль, а вот Вадиму Викторовичу не понравилось!

— Бабуль, кто такой Вадим Викторович? Новый ухажер?

— Дарья!

— Ну правда, бабуль?

— Не новый ухажер, а старый знакомый, когда-то очень давно я обучала его немецкому.

— А! Понятно!

— Слушай, внука, а зачем это я тебе вчера так понадобилась?

— Понимаешь, бабушки, есть одно дело…

— Что за дело?

— Это не по телефону и вообще это не мое… не мое дело!

— Ничего не понимаю, как это есть дело, но не твое? Бред, по-моему!

— Бабуль, я тебе все объясню, но при личной встрече!

— Влюбилась! Признавайся, внука, ты влюбилась, да? Там, в Братушеве? Да? А сколько ему лет? И из какой он семьи? — как горох посыпались вопросы.

— Бабуль! Прекрати! Ничего я не влюбилась, тут совсем другое. Короче, можно я к тебе сейчас приеду?

— Нельзя, внука! У меня подряд три ученика! И первый должен прийти через четверть часа! Так что, если хочешь, приезжай к четырем!

— Ладно, я еще позвоню тебе!

— Тогда до скорого, ой, у меня там чайник кипит! Пока, внука!

«Ну вот, опять все откладывается!» — с раздражением подумала Даша. У Стаса вчера вернулся отец, поэтому она звонить не будет, подождет! В конце концов, Стас не меньше ее заинтересован в прояснении этой истории, хотя сейчас Даше казалось, что больше ничего интересного им не светит. Она встала, нехотя позавтракала и уселась перед телевизором. Ей было обидно: казалось, все бросили ее. Может, зря она отказалась ехать с отцом и его семьей в Египет? Но тогда она представила себе, какое несчастное лицо будет у мамы, если она об этом даже заикнется… Вот так всегда, приносишь себя в жертву, а никто этого не ценит… Правда, мама даже не знает об этом предложении и великодушном Дашкином отказе от Египта, но все же… Надо хоть бабушке рассказать, она уж точно оценит! И, успокоившись на этом, Даша попыталась вникнуть в суть фильма. Минут через двадцать, когда она уже во всем разобралась, зазвонил телефон.

— Алло!

— Дарька! Приехала! — раздался голос Виктоши.

— Еще вчера! Где тебя носит!

— Ты одна?

— Конечно!

— Еду! — лаконично бросила Виктоша, и в трубке раздались гудки.

— Интересно, а если у меня какие-нибудь дела! Даже не спросила! Еду и все! Нахальство какое, — ворчала про себя Даша, на самом деле страшно обрадованная. Просто сегодня у нее такое ворчливое настроение. Бывает.

Виктоша буквально ворвалась в квартиру и, сбросив с себя пальто, затараторила:

— Ох, Дарька, что тут было! Обалдеть! Кто бы сказал, не поверила бы! Ты просто умрешь! Только, чур, никому! Тут тайна на тайне!

— Да что ты все восклицаешь! Расскажи лучше! У меня, между прочим, тоже кое-какие тайны имеются!

— Ладно, сперва мои послушай, а то меня разорвет! У тебя ничего вкусненького нет? Попить я имею в виду.

— Вишневый сок!

— Давай! Со льдом!

— А горло?

— Тебе от моей мамы привет! Я уже закалила горло в борьбе с мамой так, что мне никакой лед не страшен!

— Ну, Тошка, рассказывай!

— Слушай! Когда ты уехала, мне так скучно стало, что я решила продолжить расследование…

— Какое?

— Ну, мы же с тобой нашли гнездо этого Слепого и даже кличку ему придумали…

— Ага! Киви-кивано!

— А у него, оказывается, совсем другая кличка. Клопик!

— Клопик? Такой верзила и Клопик? — расхохоталась Даша. — Но вообще-то так нечестно, Тошка!

— Честно-нечестно! Детские понятия! Одним словом, я пошла в тот дом…

И Виктоша подробно рассказала троюродной сестре о своих и Муськиных приключениях.

— Только, Дарька, сама понимаешь, никому ни звука!

— Ясненько! Тошка, какие вы смелые! Сами в театр пошли! Ой, а что бы со мной было, если бы кто-нибудь в квартиру ночью залез. Как вы не померли со страху!

— Я бы точно померла, если б не Муська! Ой, Дарька, я еще вспомнила! Они собираются убить какого-то Василия!

— Так надо в милицию заявить!

— А кто нам поверит?

— Вообще-то да, ведь ни фамилии, ни адpeca… Мало ли в Москве Василиев… Ой! Тошка! Ты говоришь, Василий?

— Ну да! У тебя есть знакомый Василий? У меня их три, ну и что с того?

— Тошка, подожди, я сейчас! — Даша бросилась к телефону и набрала чей-то номер.

— Стас? Привет, чего не звонишь? Скорее приходи ко мне, у меня Виктоша, она такое говорит…

— Ты спятила? — накинулась на сестру Виктоша. — Я тебе доверила свои тайны, а ты…

— Стас — мой друг, он мне как брат! И он тоже знает про Василия!

Едва Стас вошел в квартиру, как Даша спросила:

— Стас, ты помнишь, когда мы первый раз в Братушев ехали, наш автобус Длинный остановил?

— Помню. И что?

— А помнишь, он у шофера про какого-то Василия расспрашивал, у него еще жена злющая?

— Да, помню!

— Вот видишь, — обратилась Даша к Виктоше, — это наверняка тот Василий! Ой, я же вас не познакомила! Это Виктоша, моя сестра, а это Стас!

— Твой брат! — усмехнулась Виктоша.

«Какая хорошенькая!» — подумал Стас.

«А ничего парень, вполне!» — решила Виктоша.

— Ну и что с этим Василием? — спросил Стас.

— Его хотят убить! — выпалила Даша.

— Кто?

— Виктоша, расскажи! — потребовала Даша.

Виктоша в сжатом виде повторила свой рассказ, но лишь до того места, когда Клопик и Поп сговаривались убрать Василия.