В поисках сокровища

Дверь балкона отворилась с таким страшным скрипом, что я испытала панический страх. Тут же в углу что-то шевельнулось. И громко замурчало. Кот. Я думала, он зашипит и, еще чего не хватало, укусит. Но кот лишь подошел ближе и потерся о ноги.

– Есть тут кто-нибудь? – громко спросила я и сама не узнала свой голос. В квартире пахло лекарствами. Под грохот своего сердца я прошла в соседнюю комнату и увидела на диване пожилую женщину. Сюда попадал лишь бледный свет от уличного фонаря, и лицо старушки с закрытыми глазами показалось мне мертвенно-белым. Я думала, что сама сейчас умру от разрыва сердца. Не помня себя, бросилась обратно к балкону. В приоткрытой створке по-прежнему торчал рассерженный Стахович.

– Куда ты полезла? – проворчал он.

– Там… там… – начала я, заикаясь.

– Что там?

– Там женщина… лежит…

– Живая? – быстро спросил Лев.

– Я… я… не знаю…

– Вылезай, – приказал мне Стахович. Иногда он становился резким и беспрекословным. – Быстро!

Лев перевесился и дернул меня за руку.

Когда я приземлилась на траву, мы поменялись местами. Теперь Стахович полез в квартиру через открытую створку, а я осталась стоять рядом со Славиком. Мальчик во все глаза таращился на меня.

– Мне страшно, – сказал он. – Бабушка там? С ней все хорошо?

Я не знала, что ему ответить. От страха и мне стало дурно. Спрятав дрожащие руки в карман куртки Льва, нащупала там зажигалку, упаковку жвачки и ключи с мягким брелоком. Нервно перебирая его пальцами, долго не могла разобрать, что же это такое. Достала все-таки связку и разглядела забавного пушистого монстрика…

Мне показалось, что Стаховича не было целую вечность. Наконец он появился в оконном проеме.

– Она жива? – громким шепотом спросила я.

– Ага. Только без сознания. Я вызвал «Скорую». И дочери ее позвонил… Они уже как раз едут. Зайдите через дверь.

«Скорая» приехала быстро, однако нам со Стаховичем пришлось задержаться в чужой квартире. Пока дожидались родителей Славика, Лева отдал мальчику свой айфон с включенными на YouTube мультфильмами. Вскоре в квартиру ворвалась молодая пара – мама и папа Славика. Взволнованные и перепуганные. Из-за всей этой суматохи с госпитализацией, врачами, чужими причитаниями и отвлечением Славика от взрослых проблем из злосчастной квартиры мы вышли только во втором часу ночи. За это время Стаховичу несколько раз звонила разъяренная мать, а он уставшим голосом отвечал, что это не телефонный разговор и в двух словах не объяснить, где он так надолго пропал. В конце концов рявкнул, что стало плохо пожилой женщине-диабетику и он не мог ее оставить… Но почему-то мне показалось, что мама Льва не слишком поверила сыну.

Лев все-таки проводил меня до дома. Весь путь я периодически зевала. Шла теперь сразу в двух куртках. Стахович свою пока забирать не стал, сказал, что после всего случившегося его до сих пор бросает в жар. Ночь была тихой и непривычно звездной. Когда у Льва снова зазвонил телефон, он вытащил его из кармана джинсов и, чертыхнувшись, сбросил вызов.

– Родители держат вас с сестрой в ежовых рукавицах? – усмехнулась я.

Стахович только устало поморщился. А я снова зевнула, прикрыв рот ладонью.

Мой телефон разрядился. И заметила я это, лишь когда вышла из квартиры бабушки Славика. Поэтому отец наверняка не мог мне весь вечер дозвониться. Я зачем-то тоже достала свой телефон и уставилась на темный экран.

– Влетит? – спросил Стахович, и в его голосе я услышала участливые нотки.

– Ерунда. Переживу, – ответила я. Хотя с ужасом представляла, как вернусь домой так поздно. – Надеюсь, все не зря. И старушка пойдет на поправку…

Мы остановились у моего подъезда. Я подняла голову. Вокруг – сплошные темные окна. Только в моем, на третьем этаже, горел свет. Отвела взгляд от своего окна и посмотрела на Стаховича. Лев внимательно разглядывал мое лицо, а потом вдруг улыбнулся.

– Ты, Шац, отчаянная, конечно. Как в чужую квартиру сиганула… Я ничего понять толком не успел.

– Чуть со страха не померла! – призналась я.

– Так и я тоже!

Мы переглянулись и рассмеялись.

Мне показалось, что между нами в этот вечер возникла тонкая, как ниточка, связь. И волшебная пыльца, раскрошившись, посыпалась со звездного неба.

– Значит, вернешься в школу? – зачем-то уточнила я и сама испугалась своего вопроса. А вдруг Лев надумает себе что-нибудь… А что надумает? Что я набиваюсь к нему в друзья и жду, что и в школе мы станем общаться?

– Вернусь, – кивнул Лев. – Я уже выздоровел. А еще у нас с тобой занятие, – напомнил он. При этом снова так внимательно посмотрел в глаза, что сердце замерло. А звезды над головой Стаховича замерцали еще ярче.

– Тогда до завтра, – выдохнула я.

– До завтра, Сима. Спокойной ночи!

Поднимаясь по лестнице на свой третий этаж, я не могла сдержать улыбку. Меня захлестывал неподдельный восторг. Давно забытое чувство предвкушения… Как хорошо, ведь это «завтра» уже наступило.

Лев