В поисках сокровища

– Правда, не понимаю.

– Боюсь, что ты можешь ее обидеть, если не планируешь ничего серьезного. Ладно, пойдем в машину. Этот Илья так довел Марвина, что Макс сейчас психанет, даст по газам и уедет обратно в город. И оставит нас здесь, на обочине…

Сима

Даже не вспомню, в какой момент Марвину пришла идея задержаться на день с палаткой у берега. Весь путь чистая широкая река петляла параллельно нашей машине, соблазнительно сверкая на солнце. То и дело на небольших пляжах нам попадались рыбаки, которые ловили рыбу с берега. Часто нас сопровождали чайки. Много чаек… Когда начало смеркаться, Макс вдруг предложил не гнать в темноте до палаточного лагеря, в котором нас ждал Лялин кум, а переночевать недалеко от реки. Хотя до Медведево оставалось совсем ничего, Марвин запротестовал. Сказал, что перед раскопками ему нужно как следует отдохнуть, потому что он устал быть весь день за рулем.

Мы миновали ржавый указатель и выехали к одному из песчаных берегов. Хотя Ляля и возмущался, что у воды нас замучают комары, но с прихотью Марвина смирился.

– Давайте хотя бы чуть подальше, чтобы до костей не сожрали, – проворчал Ляля.

– Ладно тебе, – шепнула я ему еще в машине. – Все усталые и голодные. Проведем здесь одну ночь, потом денек отдохнем. А завтра к вечеру будем у твоего Альберта.

Ляля с недовольным видом уставился в окно, за которым в сумерках мелькали стволы деревьев. Другу не терпелось отправиться на поиски сокровищ. Но на Марвина мы никак не могли повлиять. Все-таки машина принадлежала ему.

– А ты хотя бы уверен, что мы все-таки что-нибудь найдем? – склонившись к Ляле, спросила я. Друг посмотрел на меня как на умалишенную, будто я вдруг поинтересовалась у него, кто мы и что здесь делаем.

– Место хоть и плохо изученное, но проверенное, – ответил Ляля. – А кто ищет, Серафима, тот всегда найдет.

В итоге мы остановились на симпатичной сосновой полянке. По крайней мере, в сумерках это местечко казалось просто превосходным. И не у самой воды, как опасался Ляля.

Выбраться после долгой поездки из машины было приятно. Ноги и спина от усталости снова немного затекли. Лиля тут же принялась носиться между стволов огромных сосен и что-то напевать. Мне хотелось плюнуть на свое смущение и присоединиться к ней, но вместо этого я принялась помогать парням доставать вещи из багажника. И все равно к вечеру я чувствовала себя уже более расслабленно среди этих малознакомых ребят. Лиля была права: свобода пьянила. А еще меня не покидало ощущение, что вот-вот произойдет что-то очень важное. Душа пела и радовалась. И внутри становилось теплее всякий раз, когда я ловила на себе взгляд Льва. Хотя мне казалось, что я сама все время пялюсь на него. Пыталась себя одернуть, но ничего не получалось. Лев притягивал меня точно магнит. Сейчас, без школьной строгой формы, с растрепанными волосами, он выглядел совсем другим – счастливым, расслабленным, свободным. И улыбался он чаще обычного. Таким Лев мне нравился еще больше. Я вспомнила, как меня прожигало от его первых прикосновений и как сердце волновалось и резво стучало… Да, я давно уже призналась самой себе, что Стахович мне до чертиков нравится.

Переполняющие первые чувства делали прекрасным все и всех вокруг. Даже заносчивый и самовлюбленный Марвин не раздражал. Но если я быстро привыкла к компании Льва, то Ляля по-прежнему вел себя как колючий еж. Я вообще не могла его узнать. Обычно он был расслабленным в любой компании и даже каждую девчонку мог с легкостью к себе расположить. Однако с Лилей держался воинственно. А она тоже будто нарочно его цепляла, Марвин тут же подхватывал, и их споры начинались по новой…

Когда Ляля выудил палатку, выяснилось, что никто из нас не умеет ее устанавливать. Еще и сумерки все сильнее сгущались. Из-за собравшихся в небе туч первых звезд не было видно. Палатка оказалась огромной, шестиместной. Я понятия не имела, где Ляля ее достал, и, если честно, даже боялась у друга об этом спрашивать. Все-таки удовольствие это не из дешевых, а с меня и металлодетектора «в долг» хватило. Но Ляля успокоил, что палатка ему досталась на время вполне легально. Впятером мы собирали ее почти час, поочередно чертыхаясь. Больше всего ворчал Марвин. Лев, как и я, делал все молча. Лиля время от времени причитала, а Ляля, на правах «хозяина» палатки, только давал ценные указания. Хотя сам ни разу в жизни ее не ставил, зато советы раздавал только так.

Комары, как и предупреждал Ляля, зудели над ухом и страшно раздражали. В сумерках раздавались наши ворчания и звонкие шлепки по рукам, ногам, лицу…

– Нужно скорее развести костер, – сказал Макс. – Ни черта ж уже не видно.

– Ага, когда вы соизволите собрать палатку, – заявил Ляля. И тут же Стахович наградил его таким убийственным взглядом, что я на месте Ляли ушла б вглубь леса и осталась там жить навечно. Но друг и бровью и не повел.

– Может, ты тогда поможешь? – резонно заметил Лев.

– А чем я занимаюсь, по-вашему? – откликнулся Ляля.