В поисках сокровища

Татьяна Ивановна – та самая незнакомка из письма, которое мы нашли в заброшенном доме. Нам не составило труда отыскать эту женщину в городе. Она по-прежнему проживала по адресу, написанному на конверте. В соседнем доме. Когда мы отдали ей письмо, кулон и фотографию, она сразу же узнала отправителя. Выяснилось, что тот мужчина – первая любовь Татьяны Ивановны. Хотя она об ответных чувствах своего одноклассника даже не догадывалась. Когда-то Татьяна Ивановна тоже жила в этой деревне, но после школы уехала поступать в институт в наш город. Личная жизнь у нее так и не сложилась. Мужа и детей не было. Прочитав письмо, Татьяна Ивановна заплакала, а мы только смущенно молчали и переглядывались. В нашу первую встречу старушка показалась мне такой грустной и одинокой, что я не выдержала и предложила ей нашу помощь. В общем, мы взяли над Татьяной Ивановной шефство. Все лето раз в неделю кто-нибудь из нас захаживал к ней в гости. Чаще всего, конечно, мы с Лялей, потому что жили ближе всех к ее дому.

А еще мы с Левой как-то прогуливались в том дворе, где в один из майских вечеров встретили маленького Славика. Теперь он раскачивался на качелях, а рядом, на лавочке, сидела его бабушка. Жива и невредима. Мы с Левой тогда решили, что у нас в этом году миссия такая – помогать чужим пожилым женщинам.

– Ага, вот именно что – работящий, – отозвался Ляля. – Я, между прочим, единственный из вас работаю. Пока ты со Стаховичем мороженое лопаешь в кафешках на деньги с клада.

В наш последний день экспедиции Ляля действительно нашел небольшой клад – несколько десятков монет времен Алексея Михайловича Романова. Благодаря Льву нам удалось выйти на частного коллекционера – друга Левиного покойного дедушки – и продать ему монеты. Их было не очень много, поэтому не особо мы и разбогатели, но все-таки вырученные деньги поделили по-братски. Ляля свою часть, как и обещал, отдал маме. А сам устроился на лето работать в палатку. Правда, хозяин палатки, Армен, сжалился над Лялей, поэтому работал друг там не бесплатно, а за зарплату. На выходных Лялин приезжал на дачу к Стаховичам, где я тоже часто проводила время. Отец, с тех пор как бросил пить, ушел с головой в работу и дома почти не появлялся.

На даче мы вчетвером ходили на речку, играли в бадминтон, объедались ягодами и фруктами. Лиля даже пару раз меня на старой машине катала по дачному поселку. Она с нетерпением ждала совершеннолетия, чтобы наконец получить заветные права…

Лиля уже высматривала нас на перроне. Нарядная, загорелая и, как всегда, очень хорошенькая.

– Ты голодная? – заботливо спросил у нее Ляля, когда мы уселись на свободные скамейки в электричке.

– Есть немного, Илюшенька, – сказала Лиля. – Не успела поесть. Лева, мама напомнила, чтобы мы позвонили, как доедем.

Лева кивнул. Терапия давала свои плоды, но все-таки Светлана Юрьевна по-прежнему предпочитала знать, где по вечерам бродят ее дети.

– Держите! – Ляля достал из рюкзака огромные нектарины. – Угощайтесь, я их помыл. Это с работы.

Лиля первой откусила нектарин. Сладкий сок потек по ее руке. Я тоже было потянулась к нектарину, но потом замерла.

– А это?.. – начала я.

– Армен меня сам угостил, – оскорбился Ляля. – Обижаешь, Симка!

Я усмехнулась и взяла из рук друга нектарин. Поедая фрукты и болтая, мы ехали в гости к Марвину. Электричка неслась вперед. За окном вечерело.

Когда мы вышли на платформу, солнце уже опускалось, и небо было багровым. Марвин решил закатить вечеринку в честь последних летних деньков. Сам он встречал нас на платформе в компании незнакомых парней и девушек. Одну из девчонок Марвин крепко держал за руку. Макс себе не изменял. За время каникул я уже успела познакомиться с двумя его пассиями.

– О, ребята! Вы все-таки всем составом! – закричал Макс, когда мы с остальными немногочисленными пассажирами выгрузились на платформу. – И почтенная чета Лялиных прибыла. Ребята, знакомьтесь, это мои будущие кумовья!

– Вот ты все-таки дурак, – покачал головой Ляля, в знак приветствия пожимая руку довольному Максу.

Все уже двинулись в сторону коттеджного поселка, когда я заметила, что у меня развязался шнурок на кроссовке. Мы с Левой одновременно уселись на корточки и рассмеялись. Лев аккуратно перевязал шнурок. Мы встали и обнялись.

Платформа к этому времени уже опустела. Послышался пронзительный свист электрички. Закатное солнце обливало все вокруг красным светом. Крыши домов и сосны впереди пылали, словно факелы.

– Даже не верится, что скоро в школу, – вздохнула я.

– Ты ведь понимаешь, что теперь все будет по-другому? – тихо спросил Лев. – У тебя есть я. И Лиля.

А еще есть Антонина Юрьевна. О том, как я буду общаться с ней в этом учебном году, я пока даже не представляла. И думать об этом в этот прекрасный вечер мне не хотелось.

– Я знаю, спасибо тебе, – подняв голову, я посмотрела на Леву и улыбнулась. Даже не верилось, что раньше я могла считать эти глаза злыми и колючими. Красивые, темно-карие, внимательные. В них было столько родного, знакомого и волнующего.

Лев поцеловал меня, а затем спросил:

– Знаешь, о чем я часто думаю?