В поисках советского золота

Покончив с поручением, я забрал семью и направился в Берлин, где, как мне подсказал американский друг, можно познакомиться с инженерами, американцами и немцами, что работали в России и могли бы дать совет-другой. В то время сотрудничество между Россией и Германией было очень тесным; русские нанимали немецких экспертов сотнями, чтобы те помогли им запустить промышленные предприятия, а также приобретали в Германии материалы для новых фабрик, заводов и транспортных магистралей.

Сотрудничество оказалось очень удачным для обеих стран, и я уверен, что многие немцы были разочарованы — и некоторые русские тоже — когда к власти пришел Гитлер и разорвал отношения.

Инженеры в Берлине были весьма дружелюбны и старались помочь. Они предупредили меня, что традиции, окружающие инженеров в России, резко отличаются от соответствующих традиций в Соединенных Штатах, да и в большинстве других стран. Инженеры в России, объясняли мне, никогда не спускались в шахты или рудники в рабочей одежде, как инженеры в Соединенных Штатах. Они меня уверяли, что бессмысленно не соблюдать обычаи страны; я должен хорошо одеваться, носить перчатки, если направляюсь на рудник, и когда стану отдавать приказы, писать их у себя в конторе и отсылать подчиненным с курьером.

Я слушал с недоверием; и даже представить себе не мог, как такое буду делать. Еще с тех времен, когда я школьником проходил практику на приисках, я трудился бок о бок с рабочими, носил такую же одежду, а часто выполнял ту же самую работу, что и они. Я не мог понять, как инженер надеется чего-то добиться, если будет стоять столбом, разодетый в пух и прах, в перчатках, а не руководить работами.

В Берлине я впервые узнал, что мой попечитель, Серебровский, куда более важная персона в России, чем я раньше подозревал. Мне сказали, что он на одной из влиятельнейших должностей в промышленности, был на нескольких крупных постах и авторитетен, как никто. Он самый главный начальник в моей собственной отрасли, золотопромышленности, сказали мне.

В то время в Берлине было множество русских; некоторые — эмигранты, а другие — советские официальные лица в деловых командировках. Немалое число эмигрантов придумали себе хитрую аферу. Они выискивали в советских газетах новости о торговых агентствах, направляющихся в Берлин из Москвы. Узнав, что скоро прибудет такая группа, они обходили немецкие фирмы и там рассказывали, что у них есть близкие друзья среди уполномоченных, и они могли бы поспособствовать, чтобы закупки производили именно в названной фирме, за комиссионные. Немцы предлагали им проценты, если сделка будет заключена.

Чаще всего эмигранты не были знакомы с русскими в закупочных группах, и никакого влияния не имели, даже если случайно знакомые и попадались. Но по закону больших чисел советские покупщики какое-то количество товара заказывали в фирмах, где была такая договоренность, и эмигранты, таким образом, неплохо зарабатывали на жизнь безо всякого риска или вложения капитала, или оказания каких бы то ни было услуг.

Один из советских русских в Берлине хорошо ко мне относился и все пытался о чем-то предупредить, хотя по-английски почти не говорил. Наконец нашел переводчика, которому мог доверять, и весь вечер описывал советскую полицейскую машину,  необходимую и сложившуюся в реальных обстоятельствах. Просил меня не беспокоиться, если русские, работающие со мной, будут внезапно таинственно исчезать. Сейчас нет другого способа наладить дела, убеждал он меня, и я сам увижу, что полиция очень активно действует на шахтах и предприятиях. Объяснял, что следует смотреть на полицию как помощников в работе, а не препятствие, и не принимать их близко к сердцу.

Он хотел оказать мне добрую услугу, но заставил немало поволноваться. Картина, которую он нарисовал, как полиция все время наблюдает за предприятиями, неутешительна. Я не привык работать в таких условиях, и мне это не пришлось по вкусу. Кроме того, я не мог понять, почему так уж необходимо держать под надзором работников на шахтах и предприятиях.

Мы несколько дней оставались в Берлине, который в 1928 году был оживленным, веселым городом, и хорошо провели время. Все люди, с которыми я знакомился, проявляли интерес к моей поездке в Россию, и их рассказы об этой стране принесли немалую пользу. Серебровский встретил нас в Берлине и предложил поехать вместе с ним на поезде через польскую и русскую территорию в Москву.