В поисках свободы (СИ)

...Мой отец, родился в деревне на Ангаре, но охотником не был, хотя знал всю деревенскую работу связанную с лесом и показывал это нам, детям: косил сено для нашей бурёнки на лесных полянах, рубил лес, подрабатывая, на очистке дна будущего ангарского водохранилища, собирал ягоды и грибы с воодушевлением, в редких выездах на природу...

Но он, так был занят работой и пропитанием нашей большой семьи, что редко находил время для отдыха или для походов в лес.

Дед мой, сибирский крестьянин, родившийся и проживший всю свою жизнь в деревне Каменка, на берегу Ангары, судя по рассказам отца, тоже не был охотником и потому, моё пристрастие к лесу озадачило родителей. Однако обо всём по порядку...

Первые воспоминания связанные с природой, встают в памяти после трёхлетнего возраста...

Мы с старшим братом идём купаться на дальние, от провинциального городского предместья, озёра, через глубокое болото. До болота, добираемся по пыльной дороге, мимо озера заросшего зелёной ряской. Старшие ребята, с знающим видом рассказывают, что на льду этого озера был расстрелян адмирал Колчак, и что на дне здесь лежат потонувшие винтовки белогвардейцев. После таких рассказов, озеро приобретает значительно - таинственный вид.

Вдруг, посреди дороги находим гору варенья, кажется сливового, лежащего прямо в дорожной пыли, желеобразной лепёхой. Мы аккуратно, сверху берём прямо руками несколько этого варенья и пробуем, - оказалось вполне сладкое и вкусное...

Кто-то говорит, что возчик на лошади вёз бочку этого варенья в станционный ресторан, и бочка, на покатой дороге упала с телеги на землю и содержимое пролилось; а может быть возчик был пьян. Но по тем временам, напиться в рабочее время - это можно было и в тюрьму попасть...

Над вареньем уже роем кружились мухи и пчёлы...

Вскоре подошли к болотине...

В редкое "окно" памяти, вдруг вижу, что сижу на плечах шестилетнего Гены, который старше меня на три года. Пахнет влажной осокой и тёплыми болотными испарениями. В воздухе "шуршат" стрекозы.

Жарко...

Гена погрузившись по горло в жидкую чёрную грязь, переправляет меня на "другой берег", через большую лужу на тропе.

Только сейчас я понимаю, что мог тогда утонуть в этой грязи, споткнись нечаянно Гена...

Таким образом, с опасностями походов я встретился, впервые, уже тогда...

За эти "противозаконные" походы, нам, каждый раз попадало от матери тапком по мягкому месту.

И каждый раз, после наказания шмыгая носом и вытирая слёзы, мы выходили на улицу из дома, с куском хлеба намазанного маслом и сверху посыпанного сахаром и гадали - каким образом каждый раз, мать приходя с работы узнавала, что мы ходили купаться на дальнее озеро.

Только недавно я понял, что покрасневшая кожа на лицах показывала маме, что мы купались и загорали под солнцем...

В те годы, после работы, отец с матерью изредка брали нас с собой и ходили купаться на озеро.

Помню отца плывущего "по - морскому" к противоположному берегу и мать, осторожно, "на цыпочках" входящую в прохладную воду. Я тогда ещё не умел плавать...

Следующий эпизод...

Мне года четыре. Я с восторгом и страхом смотрю на лошадей в нашей роще, рядом с которой мы жили.

Стреноженные "коняжки", почему-то, с разбега перепрыгивают ограждение рощи - довольно высокий забор...

Лошади большие, сильные и кажутся полудикими...

...Первое ощущение другой "стороны-страны" появились в те же времена.

Мы с приятелями - ровесниками путешествуем в "Терра - инкогнито".

Зашли за какие-то "пределы" досягаемости...

Помню деревянный мостик через ручей, который, в священном ужасе первых географических "открытий", воспринимался мною, как громадная река. Больше деталей не помню, но священный трепет вызываемый незнакомой "страной - стороной" остался со мной на всю жизнь...

Много позже, уже во взрослом состоянии, я был на этом месте. От нашего тогдашнего дома этот мостик был метрах в двухстах...

Когда мне исполнилось шесть лет, наша семья переезжает в противоположный, восточный пригород Иркутска.

Отец стал строителем Иркутской ГЭС... Лес там подступал почти к самому дому...

Помню, как мы: я, старший брат и отец, наполовину пешком, наполовину на попутках, добирались из Второго Иркутска (так назывался пригород) на строительство ГЭС, чтобы посмотреть наш будущий дом, в середине ново строящегося посёлка.

А через лесную долину с болотом заросшим мелким березняком, на противоположном склоне, стояли аккуратные лагерные бараки, в которых ещё год назад жили зэки, а теперь временно расселили строителей ГЭС...

Самого переезда не новое место не помню. Наверное я очень переживал разлуку с друзьями и приятелями, с которыми уже был очень близок и с которыми был неразлучен длинные детские, свободные от опеки взрослых, дни.

Помню, как, уже года в четыре, с одним из них, мы, забросили мёртвого воробья, в одну из открытых форточек, а потом убежали и спрятались. Мне было тогда неполных пять лет, но характер уже проявлялся...