В поисках свободы (СИ)

Витя, дрожащими руками, перезарядил "Зауэр" и озираясь пошел к деревьям, на которых сидели медвежата.

Он по настоящему ещё не осознал всей опасности, которой подвергался, но хотелось отметиться и потом рассказывать друзьям, как он доблестно расправился и с медведицей и с медвежатами.

Но медведица убежала и чтобы документально подтвердить свою встречу с медведями и свой выстрел по ней, Витя подойдя к деревьям поозирался в ожидании егеря, наконец решился, вскинул ружьё и зарядом картечи сбил - в начале одного медвежонка, а потом и второго...

Всё ещё не веря в происшедшее, он щупал жёсткую длинную чёрную шерсть на загривке то одного, то второго маленького медведя, гладил их чёрные когти на лапах, с чёрными кожаными подошвами...

... Откуда-то из-за спины вдруг выскочил егерь, видя убитых медвежат, вдруг задышал, стал нервно тереть глаза ладонью и выслушав заикающийся рассказ ошеломлённого удачей Виктора, спросил; "А медвежат-то зачем застрелил?"

Румянцев сконфузился, замялся и ответил просто: - А что? Медвежатинки поедим. Я ещё никогда не пробовал..."

- Ты хоть знаешь, что меня за этих медвежат с работы погонят! - еле сдерживаясь перебил егерь, потом нервно кашлянул и продолжил: - И из института выпрут! - он махнул рукой и отвернулся...

- Но ведь я отбивался - попробовал оправдываться Витя, - она ведь на меня бежала не поздороваться...

Но егерь не слушая, о чём- то думал, а потом решив про себя, приказал: "Давай, будем их закапывать! Улик нет, нет и убитых медведей!

Я представляю себе разочарование Румянцева и завистливое негодование егеря. Убей он сам в такой ситуации медведя, дело бы обернулось иначе. Но егерь был в этом лесу хозяин...

И потом он, егерь, ни разу даже не видел здесь медведя, а Румянцев, "смешной" охотник, вдруг "обскакал" его...

Я, представляя себя на месте Румянцева, не вполне был уверен, что растерявшись от неожиданности попал бы в медведицу. В таких случаях шансы оценивают, как пятьдесят - на пятьдесят. Иначе говоря или медведь убьёт тебя, или ты медведя!

Но Румянцев оказался молодцом и я его зауважал...

Хотя, может быть медвежат не стоило бы убивать только для того, чтобы друзья поверили моему рассказу...

Однако медвежата, без мамки, всё равно погибли бы...

Вот такая трагическая "арифметика", иногда приключается в лесу...

Но жалеть Румянцева, я бы не стал. Они с егерем - одного поля ягоды...

С этим Витей, мы как - то, были на глухарином току, на Хамар-Дабане и он повёл себя там не совсем благородно и не совсем по охотничьим правилам чести...

С вечера, на подслухе, мы сидели вместе и видели, как среди шумящего под ветром сосняка, прилетевший чёрный, большой глухарь, стал, как петух на скотном дворе, разгребая лесную подстилку, клевать жучков-паучков.

Было смешно наблюдать эту почти деревенскую картину...

При этом, сильный ветер гудел в вершинах словно курьерский поезд, бесконечно проносящийся мимо. Дикая птица, однако, на этот шум не обращала внимания. В природе очень часто случаются перемены погоды и потому, звери привыкли к необычным ситуациям...

Покормившись, тот глухарь взлетел на ветку ближней сосны и начал токовать, а мы тихонечко ушли к бивуаку, в ожидании следующего утра...

Ночью у костра, я несколько раз слышал стук камней на осыпях, сползающих по склону, не так далеко от нашего бивуака. И я догадался, что это медведь ищет бурундучьи норки с запасами кедровых орешков - днём мы видели много таких свежих медвежьих покопок...

Проснувшись и попив чаю, мы ещё в полной темноте пошли в сторону тока. Ветра не было и наши шаги гулко звучали в предутренней тишине...

Поднялись на гриву вместе и первого глухаря услышали вместе, но Румянцев вдруг, не говоря не слова, ускакал в темноту и я остался ни с чем...

Дожидаясь его, я услышал вначале один выстрел, а через некоторое время, второй...

Через полчаса появился довольный Витя, неся двух глухарей.

- А ты чего не стрелял? - немного наивно спросил он, но я был тогда, после армии, человеком выдержанным и промолчал, а Румянцев оправдываясь, произнёс: - Странно! Я тоже больше поющих глухарей не слышал. Только этих двух...

На следующую ночь, уже в другом месте, я нашёл новый ток и добыл парочку, а на другое утро - ещё одного. За эти утра, наслушался и насмотрелся на этих чудесных птиц, вдосталь.

Слышал, как глухари, уже при солнце, продолжали неистово и дружно токовать, а потом, ближний ко мне, за которым я долго наблюдал, спрыгнул с ветки на крутой склон и пошёл "пешком" вверх, к квохчущей, где - то на краю тока, капалухе.

Я, прекрасно видя этого "кавалера", на расстоянии сорока шагов, прицелился, выстрелил и добыл первого глухаря...

На другое утро, я добыл ещё двух мошников и запомнил это утро на всю жизнь...

Токовали те "петухи" на молодых сосёнках и в темноте, я сумел подскакать к поющему невысоко петуху, метров на десять и даже различал металлические скрежещущие нотки в его "точении".

Второго, я скараулил, уже сидя в ожидании утра, спрятавшись за кустом ольхи. Этот глухарь, шурша весенней лесной ветошью, пришёл ко мне сам...