В поисках свободы (СИ)

Они долго шли ночью по залитым водой болотам. Когда на востоке забелел рассвет, отец оставил его одного и ушёл куда - то во тьму. Было холодно и страшно, и вдруг на болоте появились глухари и стали яростно драться.

Разойдясь метров на тридцать, клокоча яростью, глухари бежали навстречу друг другу, потом взлетали и с треском сшибались грудью, клевались, царапаясь когтями и нанося удары крыльями.

Схватка быстро заканчивалась, "петухи" расходились по сторонам и всё повторялось вновь, с удвоенной злобой.

Мой друг, забыв о времени, с дрожью волнения следил за весенними турнирными бойцами, не заметив, как над горизонтом появилось громадное алое солнце...

То утро он запомнил на всю жизнь...

... Глухари, особенно на токах смелы и воинственны. Помню, как раненный глухарь, при моём приближении, вздыбил перья на шее и кинулся в драку, как только я попытался схватить его. Конечно я вышел победителем, но запомнил этот холодок страха при виде приготовившегося к бою глухаря...

В природе, иногда случаются удивительные вещи, противоречащие всяким научным теориям и здравому смыслу.

В журнале "Нэшинел Джиографик", я видел фотографии на которых северный олень напал на бурого медведя, вместо того, чтобы спокойно убежать. Разогнавшись олень ударил в грудь медведя рогами, но медведь конечно не испугался, вцепился в оленя когтями и задрал до смерти...

Тот же мой друг из Западной Сибири, рассказывал, как весенней ночью, уже в Восточной Сибири, на Лене, на него набросился с противным верещанием барсук, кусая за ноги. Видимо, охотник неосторожно проходил мимо барсучьей норы.

- Нападение было так неожиданно - рассказывал он, блестя глазами - я испугался и вернулся домой недоумевая - что за зверь атаковал меня...

- В ночной тьме, - это воспринималось как нападение привидения или атака лешего!

ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ.

На глухариных токах, иногда, встречаются и медведи, пытающиеся на земле поймать поющего глухаря...

Другой мой знакомый, замечательный старичок, Василий Иванович, рассказывал мне, как он видел на току, в полутьме, неслышно движущуюся спину медведя.

Туловище и лапы были скрыты за упавшим стволом.

- Я тогда побоялся стрелять! - просто и откровенно признался Василий Иванович, и я его хорошо понимаю.

В ночи проявляется в человеке все первичные, инстинктивные страхи, дремлющие в его душе до поры, до времени...

Кстати о Василии Ивановиче.

Он тоже учил меня любить природу за чувство свободы, которое пробуждается в душе человека, наедине с великим и независящим от человека окружающим миром.

Он, Василий Иванович, был профессиональный рыбак, прожил всю жизнь в деревне и был страстным любителем и знатоком изюбриного рёва. Он делал трубы - манки на изюбря, и мастерски подражал голосу гонного быка.

Первый раз я услышал его трубу, в деревне Большая Речка, в его доме, посередине зимы. Слушая эти волшебные страстные звуки, которые извлекал из деревянной трубы Василий Иванович, мне показалось, что на время, я перенёсся в расцвеченную осенними красками тайгу.

Его труба пела яростно и страстно, меняя тональность от начально-высоких нот, постепенно переходящих в мощный рёв.

Поэтому наверное, изюбриный гон называют в Сибири рёвом...

Мне посчастливилось побывать с ним на изюбрином реву, в долине реки Бурдугуз, на больших колхозных покосах, в верховьях речной долины.

С вечера все разошлись в разные стороны и Василий Иванович, откашлявшись в шапку, встал на колени и поводя длинной трубой по кругу, затрубил - запел на всю притихшую округу.

Как только он окончил рёв, тотчас, с двух сторон, ему ответили два быка - один молодой с высокими нотами в дрожащем голосе, а другой, старик, отвечающий простуженным басом.

Василий Иванович шёпотом пояснил мне: - Старый, крупный бык уже с матками, а молодой боится, и только голос подал один раз. Он нам отвечать не будет, а начнёт тихонько подкрадываться, надеясь на удачу.

Василий Иванович засмеялся: - Иногда, хозяин гарема убежит бороться с другим быком, а молодой тут как тут. Ухватит своё удовольствие с оставленной маткой и бежать..."

Между тем смеркалось и быки замолчали не отвечая на трубу. Я стоял чуть в стороне, когда один из охотников нарушил тишину и стронувшись с места громко проговорил: - Иваныч! Не отвечают. Пора чай пить...

И в это же время справа от меня, в густых кустах затрещало и я услышал стук копыт оленя, неслышно и невидимо, кравшегося к сопернику, которого изображал так мастерски, Василий Иванович...

Охота сорвалась...

Но вечером, у костра, Василий Иванович рассказывал нам о своих бесчисленных охотах на реву.

- Быки во время гона, как бы временно сходят с ума. В головах у них только матки и соперники - быки.

В начале гона, быки бегут навстречу друг другу, намётом и схватываются без предупреждения.

После, когда у сильных и удачливых изюбрей появляется гарем из нескольких маток, они пасут его, как свирепые табунщики, и часто бьют маток рогами и копытами если те, не слушают их приказаний.

В драку они уже не лезут и стараются отогнать табун в места поспокойнее.