В поисках упавшей ракеты

Немирович отрицательно качнул головой. А майор улыбнулся.

– Не переживай, все цело будет, – заверил он. – На охране мои ребята будут.

– Да я и голову не ломал, – развел руками Немирович.

– Товарищ майор, у нас боеприпасы в рюкзаках и разгрузках… – подал голос капитан Лапин.

– Закладывайте с рюкзаками.

– У нас там еще и пайки…

– Не вынимайте, оставляйте как есть. Вас покормят. Распоряжение уже отдано. Располагайтесь, умывайтесь, готовьтесь к ужину. И вот что, командиры групп, за полученные боеприпасы и вооружение распишетесь утром, когда будете получать карты, – майор, прощаясь, протянул Немировичу руку. Его ладонь оказалась холодной и абсолютно сухой, в отличие от ладони капитана, горячей и влажной от выступившего на коже пота. Досадуя на сей факт, Немирович с усилием стиснул пальцы, но в ответ получил лишь такое же мощное рукопожатие.

– Доброй ночи, – пожелал майор. – Постарайтесь выспаться.

– Доброй ночи, – машинально ответил Немирович вслед уходящему Светлову.

– Так что, товарищ капитан, загружаем?! – косясь на замкомроты, Бурцев принялся скидывать с себя рюкзак.

– Заносим, – скомандовал капитан и через мгновение добавил: – по-группно! Валентин, твоя складирует все у окна. Мужики, потом ваши, – Немирович обратился к командирам групп третьей роты, – у стен, справа – слева. Покомпактнее все укладывайте! И с ПЗРК аккуратнее. Все, не стоим, не стоим.

– Затаскиваем, – вслед за замкомроты поторопил Иванов.

– А туалет здесь где? – заозирался по сторонам ефрейтор Седых.

– Ты оружие сначала сдай, – посоветовал ему Петрович, на что снайпер скорчил страдальческую гримасу.

– Да терпежу уже нет. За меня Федор сдаст. Федь, затащишь? – Седых, не дожидаясь согласия, кинул под ноги санитару свой рюкзак, следом, поспешно скинув с себя, опустил на него тяжелую разгрузку и протянул в сторону санитара свою винтовку, – затащишь, да?

– Бежи, бежи, а то не добежишь, – усмехнувшийся Семенов подхватил протянутое оружие и, носком ботинка подвинув вперед имущество снайпера, усмехнулся, – засланец, блин.

Освободившийся от вещей и оружия Седых, рванув с места, помчался на поиски вожделенного сортира.

– Еще не дотерпит, – рассмеялся ему вслед Бурцев. – Придется тогда только что полученные штаны отстирывать.

Отпустив еще пару незатейливых шуток по поводу убежавшего по нужде снайпера, бойцы вошли в оружейку и начали раскладывать свое имущество.

– ПЗРК в угол, оружие выкладываем на пулеметы, – начал распоряжаться Банников, – пистолеты при себе.

– Нет, Петрович, нет, – возразил Немирович, – пистолеты тоже выкладываем. Вот сюда, – он ткнул пальцем в один из углов. – И рюкзаки поаккуратнее кладите.

– Квадратненько и перпендикулярненько, – Банников положил автомат на поставленный на сошки ПКМ и, отстегнув набедренную кобуру, положил АПСБ на указанное заместителем командира роты место. – Сдал, тарищ каптан, – нарочито коверкая слова, отрапортовал он.

– Малдец, – в тон ему ответил Немирович.

Наконец с размещением имущества и вооружения было покончено. Офицеры пересчитали оружие и, дождавшись появления обещанных охранников, покинули оружейную комнату. Тени за окном вытянулись в бесконечность.

Глава 5

Уже почти стемнело, когда солдаты-срочники под руководством угрюмого сержанта-контрактника принесли ужин. Он оказался незатейливым: столь «любимая» часто ездящими в командировки спецами гречневая каша (правда, с настоящей свежей говядиной, а не опостылевшей «жировой» тушенкой), сливочное масло в маленьких порционных пластмассовых упаковках и по паре кусочков белого и черного хлеба. Чай оказался душистым и сладким. Все это было сноровисто разложено по принесенным одноразовым тарелкам, чай разлили в стаканчики, опять-таки одноразовые. Странно, но Банников съел свою порцию, казалось бы, давно и прочно опостылевшей ему гречки с удовольствием, то ли тому способствовали треволнения и свежий воздух, то ли каша оказалась умело приготовленной, а возможно, тому способствовало и то и другое. Петрович скушал все до последней крупинки, облизал ложку и, медленно потягивая из стакана обжигающе горячий чай, обратился к кормившим их солдатикам:

– Парни, воды нормальной чистой где можно набрать? А то нам пополнить бы запасы не помешало, – он коснулся пальцами висевшей на поясе пластмассовой фляжки.

– Нам сказали, вам завтра дополнительный запас воды в бутылках выдадут, – сообщил один из срочников, – полноватый и слегка сутулый боец с застывшей на лице маской бесконечного уныния.

– Сколько на брата, не сказали? – продолжал допытываться Банников.

– По три, что ли, – задумчиво почесывая за ухом, ответил другой срочник, высокий, но худой как жердь, – или по две? Слышь, а вы в Афган собрались? – запанибратски обратился он к Петровичу.

– Я тебе щас, как слышну… – начал было Банников, закипая, но осекся, сообразив, что на его одежде, под афганца, не было и не могло быть знаков различия прапорщика. – Учения у нас, – буркнул он, жалея, что вообще затеял этот разговор.

– Спецназ, да?! – поинтересовались срочники. Петрович замялся, раздумывая над ответом, и уже открыл рот, но первым нашелся Бурцев.