В поисках утраченного (СИ)

Он взял первую попавшуюся одёжку, и они пошли в сад. Сильвестр с Авдотьей сидели за накрытым столом, в центре стояла большая супница, в которой дымились наваристые щи. По разным сторонам от неё стояли тарелочки с нарезанным тонкими, небольшими ломтиками салом. Оно выложенное кругом, по краю тарелочек окружало плошки, наполненные домашним хреном. В большой салатнице пестрели кусочки огурцов, разноцветных помидоров, болгарского перца, колечки белоснежного лука. Всё это великолепие было обильно посыпано изумрудной зеленью и полито ароматным подсолнечным маслом. В отдельных плошках стояла сметана и сливочное масло. Нарезанный крупными ломтями ржаной хлеб ещё хранил тепло печи. Мещеряков положительно не понимал, где Авдотья умудрилась найти ржаную муку, насколько он помнил, в продаже таковая отсутствовала. И ещё возле каждой тарелки стояли рюмки на высоких ножках, а возле Сильвестра хрустальный запотевший штоф с кристально-прозрачной жидкостью.

— Ольга, — строго обратился Мещеряков к «супруге», — вот, обрати внимание, как должен быть накрыт стол к обеду.

— Хм, удивил, если бы ты ещё обедал дома.

— Что верно, то верно, — согласился Алексей, — но в Москве это, увы, невозможно.

— Присаживайтесь, гости дорогие, — пригласила Авдотья, — щи стынут уже давно.

Ели, молча, пока не утолили первый голод. Как только ложками работать стали не так интенсивно, Сильвестр завёл разговор.

— Послушай, милок, я смотрю шрамов на тебе, как для обычного человека.

— А ты отец наблюдательный. В принципе я и не совсем обычный человек.

— Что так?

— Помнишь, наверное, войну в Афганистане, или нет?

— Да, да, не совсем уверено ответил старик.

— Так вот её мне и пришлось пройти, сначала срочная служба, потом ещё три года сверх срока, постоянные боевые, вот и шрамы оттуда. А потом лихие девяностые, начинал то свой бизнес на Дальнем Востоке, а там края дикие. Здесь в столице то каждый за ствол хватался, а там так и спали с автоматом в обнимку. Зубами приходилось свой бизнес вырывать, вот и продырявили там несколько раз, вот с тех самых пор с оружием и не расстаюсь, об одном жалею, что разрешают только газовое, а им сильно не защитишься.

— Это да, — согласился старик.

— Хотя надоело уже эти памятки о войне на себе носить, вот думал в следующем году пластику сделать, поубирать всё. Но это дело не дешёвое, да и не делают у нас хорошо, за границу нужно ехать, а здесь опять же визы и тому подобное.

— А я вот отговариваю его, говорю, что шрамы украшают мужчину, а он мне не верит. Вот скажите Авдотья Лукинична, украшают ведь?

— Я прям, не знаю, у меня муженёк тоже воевал, но столько с войны не принёс.

— А где он воевал-то?

— Как где? С Немцами.

— Ну, может не такая война была, а может где в тылу он был. Я-то в Спецназе служил.

— Это ещё чего за такой Спецназ? — Удивилась старуха.

— Это разведка Авдотья Лукинична, — уточнила Вероника. — Паша у меня разведчиком был, он даже с парашютом прыгал.

— Это ты Оля слишком. — Смутился Алексей. — Там прыгать нам особо не приходилось. Все прыжки в «учебке» закончились.

— А там что? — Поинтересовался Сильвестр.

— А там либо вертушкой, либо на броне, а в основном пёхом.

— И что много приходилось ходить?

— Много отец, да в основном по горам, не одни ботинки там стоптал за пять лет-то.

— Ну, хорошо, хоть живым вернулся, и за то спасибо Богу говорить нужно.

— А я и говорил, да только не Богу, а в основном товарищам, Бог, он-то спину тебе в бою не прикроет, и духов не отведёт.

— Не скажи, милок, Бог, он всё может, и только от него зависит, кому жить на этом свете, а кому помирать и когда.

— Не верю я отец, не верю, и не убеждай меня, поздно уже, пожалуй, верю в себя, да в товарищей своих боевых верил. Знаешь, сейчас иногда встречаемся, вспоминаем бои, да друзей, что там оставили, всё как в кино вновь прокручивается, и вновь убеждаешься, что не Бог спасал, а они, братья мои. Ну, спасибо, хозяева за обед, — поднялся Алексей из-за стола, — пойдём мы отдохнём немного, а потом в город.

— Идите дети отдыхайте, — отпустила их Авдотья, — до ужина есть у вас время.

— Да, Вы Авдотья Лукинична особо не беспокойтесь, вдруг мы в городе задержимся, тогда там и поужинаем, заодно посмотрим, что у вас в городе с увеселительными заведениями.

— Хорошо, — согласилась старуха.

Глава 7

Послеобеденный отдых затянулся, в доме было прохладно, свежий воздух, сытный обед и несколько рюмок великолепной, домашней водки сделали своё дело. Алексей с Вероникой даже не заметили, как заснули. Проснулись они от *censored* в двери.

— Да, войдите, отозвался Мещеряков.

— Молодёжь, вы вроде как в город собирались, а совсем гляжу, разоспались, пора уж и вставать, а то к ужину не поспеете.

— Спасибо, Авдотья Лукинична, что разбудила, — поблагодарила Вероника, а сколько времени?

— Да почитай четыре часа уже.

— Ой, действительно, Паша, вставать пора, поднимайся скорее и бегом собирайся.

— А чего мне собираться? Джинсы натянул, рубашку накинул и я собран. Это тебе там всякий макияж надо наводить.

— А вот возьму и пойду, сегодня без макияжа, не будет стыдно-то?