В поисках утраченной близости

– Оставайтесь, тетя Алла, – в гробовой тишине попросила младшая Дашкина дочь, Танечка. – А помните, вы мне телефончик подарили? Он у меня до сих пор живет! И камера работает. Хотите, я вас прямо сейчас сфоткаю?

– Не надо, Танюш. Я на фотографиях получаюсь плохо.

Быстрым взглядом я окинула террасу второго этажа, на которой происходил семейный обед. Живое, слегка потемневшее от времени дерево, старинные оконные переплеты. На внушительных размеров овальном столе изобилие в духе сталинских кулинарных книг: заливная рыба с лимоном, салат оливье, селедка, бутерброды с икрой, буженина, сырокопченые колбасы. Водка – в запотевшем зеленоватом штофе. Графин цветного стекла с прохладительным напитком и такая же ваза с фруктами.

– Рыбку попробуй, – настаивает тетя Ира. – Это я приготовила по рецепту бабушки твоей.

Нет уж, ешьте сами! Я тороплюсь откланяться и поспешно сбегаю вниз по лестнице.

– Алла, подожди! – несется мне вслед бас тети Иры.

…А были ли за столом Дашка и Вова? Всех видела – а их нет. Женька – готесса, с ног до головы в черном. И волосы выкрасила в вороново крыло. Все-таки черное очень старит – Макс совсем как сынишка рядом с ней. Светленький, наивный. Хороший, должно быть, мальчик…

Почему же я не видела Дашку? Наверно, инстинктивно старалась не смотреть. Но даже если не смотреть, а просто находиться с ней в одном пространстве – все равно тихий ужас.

Я тяжело опустилась на топчан, выполнявший в моей избушке функцию спального места. Такая глубокая, прямо-таки смертельная усталость – всего за несколько минут, проведенных в обществе Дашки и ее благоверного! Надо уезжать. Уезжать! Это же не люди, а энергетические вампиры. А вдруг не только энергетические? В Москву, в Москву!..

Но я все продолжала недвижимо сидеть на топчане, чувствуя себя измученной и опустошенной. Мне еще ехать, машину вести, а глаза сами собой закрываются…

Из дремотного состояния меня вывели настырные теткины шаги.

– Алла, ну как не стыдно! Чего убежала?! Посидела бы с нами, водочки выпила бы!

– Прости, тетя Ир, мне нехорошо.

– Так ты же не ела ничего! Я принесла тут… Давай присаживайся. Сейчас покушаешь – лучше станет.

Уверенная, что с теткой лучше не спорить, я присела к столу и принялась жевать заливную рыбу, салат оливье и бутерброд с красной икрой.

– Да я вижу, – тетка сидела напротив, по-бабьи подперев щеку, и сокрушенно кивала, – вижу! Они насупились, как сычи! Могли бы сказать доброе слово, ну хоть одно! Вот ты и убежала! Даша-то не такая у меня. Это Вовка – поганый характер, а Дарья всегда заодно с ним. И то – старается подъехать к нему. Скажу тебе по секрету, перед праздниками они жутко поругались.

Я молчала, никак не обнаруживая интереса к обстоятельствам Дашкиной семейной жизни.

– Ты ведь знаешь, в последнее время он работает у нее… Ну, в клинике ее обычным ветеринаром. Зарплату получает, как прочие сотрудники. Ну и злится! Дерьма-то в нем больно много! Вот и надумал: уволюсь от тебя, говорит. Дарья – ни в какую! Любит она его, непутевого, вот беда. Просила-просила, потом уже согласилась: оставайся, сделаю тебя главврачом. Помирились кое-как… да все равно я вижу: Вовка недоволен… Ну, поела? Сейчас чай принесу.

После стакана крепкого сладкого чая мне стало уже совсем хорошо. В Москву, в Москву!

Я поблагодарила тетю Иру за ее заботы и приступила к сборам. Расчесала волосы, при помощи косметической салфетки, лосьона и тоника освежила лицо и слегка припудрила нос. Теперь дело за помадой. Помад этих по всем сумочкам у меня распихано видимо-невидимо. И даже в новой сумке нашлись целых две – малиновая и розовая. Чтобы добиться нужного цвета, я пользовалась помадами комбинаторно: сначала малиновый, затем нежно-розовый слой.

И вот, когда с малиновым слоем было покончено, на крыльце моей избушки снова послышались шаги.

О, ужас! Заметив мои сборы, тетя Ира решит, что я все-таки обиделась, начнет извиняться, грузить меня историями из Дашкиной жизни!..

– Прихорашиваетесь, Алла? Очень вовремя.

Я оглянулась и увидела Валентина.

Думаю, моя растерянность и даже смятение не укрылись от него, но он сделал вид, что ничего не происходит:

– Вот вырвался с работы, чтобы скрасить твое одиночество. Ты не возражаешь, если на ты?

– Не возражаю. Но мне пора.

– Куда пора?

– Домой.

– А что тебе там делать? Скучать?

А что мне действительно делать там? По риелторским агентствам звонить уже поздно…

– Давай для начала поближе познакомимся. – Не дожидаясь приглашения, он придвинул к столу колченогий венский стул, сел и выставил на стол бутылку темно-вишневой жидкости. – Вот рекомендую, домашнее черноплодное вино.

Я вспомнила, что домашним вином из черноплодки поила нас со Стивом Катя Башляева, и горько усмехнулась.

– Напрасно смеешься! Вино превосходное. Мне его преподнесли благодарные больные.

– Больные?

– А что ты удивляешься? Я врач! Санаторно-курортный доктор. Ну а ты кем работаешь, Аллочка?

– Консультантом.

– Продавцом-консультантом? В бутике?

– Ошибаешься, в издательстве.

– И кого же ты консультируешь, позволь узнать?