В поисках утраченных предков (сборник)

Приехав из Москвы и отоспавшись, дядя Жора рассказал, как было дело.

Сначала все шло хорошо. Через знакомых в своем министерстве он попал на прием в Минздрав. Отсидел длинную очередь, за окнами уже смеркалось, секретарша подкрасила губки и натянула сапоги, собираясь двигать к дому. Наконец дядю Жору пригласили в громадный кабинет со столом-аэродромом и портретом Брежнева. Он все коротко изложил и попросил ввиду больших заслуг больной Банниковой перед Советским государством перевести ее немедля в клинику НИИ в Песочной для прохождения курса лучевой терапии.

– Вот ходатайство с места ее работы, вот почетные грамоты Министерства геологии, вот…

– А где направление от медицинского учреждения, в котором она сейчас находится? – перебил замминистра, поправляя дымчатые очки. – Может, они справятся своими силами?

– Да не справятся они, не справятся! Мне же главврач сказал: забирайте ее как можно быстрее на Песочную… У них нет такой аппаратуры…

Замминистра стал рассуждать, что в прошлом году они послали две электронные пушки в Ленинград, в том числе и в клинику на Березовой аллее, и надо разобраться, почему они не действуют, почему родственники больных вынуждены приезжать в Минздрав, в то время как… – Он стал аккуратно отодвигать от себя документы, намереваясь вернуть их просителю. – Нет, нет, товарищ Банников, понимаю ваши чувства, но поймите и меня, я должен разобраться…

– Хорошо! – сказал дядя Жора. – Звоните в Ленинград и разбирайтесь! Я подожду!

– А что вы мне указываете? – поднялся замминистра и снял очки. – Я и сам знаю, когда что делать!

– Я вам не указываю, – тоже поднялся дядя Жора. – Просто надо понимать, что в Ленинграде от вас ждет помощи человек, который двенадцать лет лазал по горам, чтобы найти сырье для ваших медицинских пушек. И не исключено, что нынешнее заболевание связано именно с этими поисками…

– Вот завтра и разберемся! – кивнул замминистра.

– Сегодня! Или я у вас ночевать буду! – Дядя Жора окинул взглядом кабинет в поисках подходящей мебели. – Я из Кронштадта и с места не двинусь, пока не будет направления на Песочную! – С этими словами он сел в кресло у окна, закинул ногу на ногу и сделал вид, что он, несгибаемый кронштадтец, потерял всякий интерес к столичному медику-бюрократу. Вот решишь, дескать, вопрос, тогда поговорим…

– Из Кронштадта? – с интересом переспросил замминистра. – Живете там?

– Родился!

– Хм-м, – замминистра вернул очки на переносицу. – И в каком же году?

– В тридцать втором! – отчеканил дядя Жора, давая понять, что его не размягчишь и не возьмешь на фу-фу. Он будет стоять до последнего. – В одна тысяча девятьсот тридцать втором году!

– Понятно. – Замминистра снял телефонную трубку и ласково проворковал: – Тамарочка, я занят.

После этого он вышел из-за стола и плавным театральным движением руки указал на живот просителя:

– Расстегивай рубаху, показывай пупок. Кронштадтский ты наш!

Теперь дядька, глянув с интересом на замминистра, неспешно повесил пиджак на высокую спинку стула, расстегнул рубашку и задрал майку.

– Так-так-так, – сказал замминистра, наклоняясь к дяди-Жориному животу. – Славненько, славненько. Признак кронштадтского происхождения налицо! Одевайтесь, упрямец вы наш! – С этими словами хозяин кабинета ловким движением распустил брючный ремень и с гордой улыбкой выставил на обозрение свой упитанный животик: – А теперь ты глянь! И кто из нас упрямее будет?

По словам дяди Жоры, он обалдел от увиденного. Среди раздвинутой материи сверкал бронзовым отливом пупок размером не с кительную пуговицу, а с самую настоящую медаль.

– Минуточку, минуточку, – забормотал дядя Жора, пораженный зрелищем. – Нельзя ли поближе к свету, – он быстро нацепил на нос очки. – Это какого же года работа?

– Тысяча девятьсот тридцать первого! – раздвигая одежды, гордо сказал замминистра и слегка надул живот, чтобы выставить пупок во всей его величавой красе.

Дядя Жора поцокал языком, давая понять, что пупок всамделишно кронштадтский и что он признает его старшинство и художественное превосходство над своим пупком. Но поцокал твердо, чтобы никто не подумал, будто он считает себя салагой и сдается.

– Тамара, два чая и блюдечко лимона с сахарком! – вернувшись за стол, сказал в трубку замминистра. – И соедини меня с НИИ онкологии в Песочной. А за тобой, едрён-батон, – он строго посмотрел на дядю Жору, – направление!