В поисках вечного града

В"Чистилище"постоянно говорится о молитвах за усопших: король Манфред просит Данте, когда тот вернется на землю, пойти к его дочери и рассказать правду об отце, чтобы она о нем молилась; просят молиться о них и другие, и не только просят, но и рассказывают о том, что молитвы живых уже помогли им. В XIII песни одна из теней восклицает:"Мой долг ужасный еще на мне бы тяготел вполне, когда б не вышло так, что сердцем ясный Пьер Петтинайо мне помог, творя, по доброте, молитвы о несчастной". (Интересно, что латынь, которой так насыщено"Чистилище", в"Рае"у Данте больше вообще не звучит.)

Но в"Чистилище"слова все еще нужны. Необходима здесь и живопись. Глазам поэта предстают здесь фрески, на которых изображается Благовещение (X песнь), Рождество Христово (XX песнь), Иоанн Креститель, насыщающийся в пустыне акридами и медом, Христос на дороге в Эммаус, мученичество святого Стефана и другие сюжеты. Оказывается, что Данте прокладывает новые дороги не только для поэтов, но и для художников и музыкантов, а также для свободного от схоластического наследия богословствования — так, в XVII песни ставится вопрос о том, в чем следует искать источник воображения художника.

Как во фресках, которые видит в своем воображении поэт, так и в его размышлениях в"Чистилище"грусти и тоске всегда сопутствует радость, а в воздухе витает какая‑то светлая печаль. Это"мир сердечной теплоты, проникнутый печалью", как говорит де Санктис. Тени, встречающиеся поэту на его пути наверх, задумчивы, они грустят, вспоминают о близких, о тех, кто им особенно дорог, плачут, но не терзаются.

Чувство, которое ими владеет, обозначается у Данте словом il disio, которое почти невозможно перевести ни на один язык: это любовь и тоска, радость и печаль одновременно. Вечером, говорит поэт, нас томит печаль, а колокольный звон издалека оплакивает кончающийся день, словно умершего. Утром, когда рассеивается туман, на небе появляется солнце; оно в"Чистилище"сияет, но при этом здесь у Данте всегда царит раннее утро или, наоборот, вечер, но не день.

Утром"наложница древнего Тифона", то есть гомеровская"с перстами пурпурными Эос"или Аврора из поэмы Вергилия, покинув объятья своего сладостного друга,"выходит в белом на балкон".

На этих стихах, с которых начинается IX песнь, нельзя не остановиться. Образ, в основе своей гомеровский, по какой‑то причине мгновенно претворяется в куртуазный, обычный для поэзии трубадуров: час свидания заканчивается, и прекрасная дама на заре выпархивает на балкон. Это так называемая альба, или песня зари. В чистилище любовь ушла в прошлое, но она не умерла и не забыта; вообще забывать о том, кто был тебе дорог, по–настоящему страшно — вот еще одна из повторяющихся в"Чистилище"максима.

"Чистилище" — это встреча."Тени, здесь и там, лобзаньем спешат друг к другу на ходу прильнуть и кратким утешаются свиданьем".

Так Стаций бросается навстречу Вергилию и пытается обнять его, забыв, что ни у того, ни у другого нет плоти (так некогда у Гомера Одиссей безуспешно пытался обнять в Аиде свою мать Антиклею, трижды заключая ее в объятья и каждый раз обнаруживая, что обнимает воздух).

Эту же сцену повторил в"Энеиде"Вергилий, рассказав, как Эней бросился навстречу своему отцу Анхизу и, подобно Одиссею, трижды пытался обнять его, но"трижды объятый напрасно из рук выскальзывал образ". Сам Данте встречает своего друга Каселлу (II песнь):"Как в смертном теле, — молвил дух тогда, — тебя любил я, так люблю вне тленья".

* * *

Люди в"Чистилище"не забывают друг друга, молятся, не о себе, а о своих близких, волнуются за родных, грустят при разлуке и не забывают прошлого (в отличие от чистилища у Вергилия, где о прошлом необходимо забыть). Души сохраняют в памяти то лучшее, что их соединяло, — вот что такое"Чистилище"у Данте. На трудном пути к вершинам человек не развоплощается, как думал Платон, для возвращения к прежней жизни в новом теле и не сгорает в"очистительном огне"для вхождения в жизнь вечную, как считал святой Григорий Великий, а с трудом, но все же очищается от лени, злобы, гордыни, уныния, скупости и других пороков.

При этом он сохраняет свое"я"и свои привязанности. Данте говорит, вероятно, не столько о"жизни после смерти", сколько о той дороге, по которой каждый из нас приближается к смерти, о последнем периоде жизни здесь, о годах, когда человеку уже, действительно, надо прислушаться к словам святого Франциска:"Братья, пока у нас есть время, будем творить добро".

ПУТЕШЕСТВИЕ ДУШИ