В поисках Великого хана

Все нотариальные акты, относящиеся к трактирщику Доменико Коломбо и его сыновьям, безупречны, но они напоминают те удостоверения личности, которые по требованию агентов полиции предъявляются иногда никому не ведомыми бродягами. Документы в полном порядке, ни один из них не подделан, но приложенная к ним фотография не похожа на владельца подобного документа. Кристофоро Коломбо, уроженец Генуи, фигурирует в нотариальных актах как трактирщик и шерстяник двадцати с чем-то лет отроду. Между тем Кристобаль Колон, тот самый, который позднее открыл Америку, в этом возрасте уже несколько лет плавал по морям. Этот же испанский Колон заявил в письме к королевской чете, что он поступил на морскую службу еще «до того, как ему исполнилось четырнадцать лет», и что с этого момента он непрерывно плавал. Когда же мог сделаться моряком юный Кристофоро из Генуи, если в возрасте свыше двадцати лет он все еще оставался трактирщиком и шерстяником? Когда мог он командовать кораблем во флоте Рене Анжуйского, если ему было десять или двенадцать лет в те самые годы, когда Колон, по его словам, был капитаном этого корабля? Когда мог он воевать под предводительством пиратских адмиралов Кулонов, превращенных людской молвой в Колонов? И каким образом бедный генуэзский ремесленник получил возможность изучить космографию и мореплавание?

Колон не был всесторонне образованным человеком, каким он представляется людям невежественным или поклоняющимся ему, как кумиру. Он знал значительно меньше, чем многие из его современников. Впрочем, как бы там ни было, он все же прочел наиболее распространенные в ту эпоху научные книги, умел чертить карты, был осведомлен в астрономии, говорил и писал по-латыни, правда, не без ошибок. Каким образом мог бы получить это научное и морское образование сын трактирщика Доменико Коломбо, фигурирующий в нотариальных актах рядом с отцом еще в 1471 году, иначе говоря — в том самом году, когда тот, кто всегда носил имя Кристобаль Колон, был уже капитаном или штурманом корабля?

Некоторые, стремясь сгладить эти противоречия, выдвигают предположение, что Кристофоро Коломбо, трактирщик, мог в раннем возрасте проделать несколько плаваний и затем списаться на берег, чтобы помогать отцу в его скромной торговле вином и шерстью. Но кто хоть немного знаком с морским бытом эпохи, отвергнет это предположение как совершенно нелепое. В те времена мореходных школ еще не было. Чтобы стать моряком, нужно было посвятить морской службе всю свою жизнь. На корабль приходили мальчиком-юнгою, воспринимали изустно наставления опытных матросов и овладевали тайнами моря и атмосферы на протяжении долгих годов ученья.

Подлинный Кристобаль Колон, появившийся в Португалии и развернувшийся по-настоящему только в Испании, предпринимая свое первое путешествие с целью открытия новых земель, был уже мореплавателем с большим опытом за плечами; это был моряк, уступавший, правда, Пинсонам, но все же достойный товарищ этих старых морских волков. Где же мог приобрести такой опыт генуэзский юнец Кристофоро Коломбо, плававший только урывками, когда отец не нуждался в нем для обслуживания трактира?

Кроме того, если в 1473 году этому мальчишке трактирщику исполнилось двадцать лет, то выходит, что Кристобаль Колон моряк был значительно старше его, ибо, исходя из показаний биографов адмирала, встречавшихся и лично знакомых с ним, ему в том же году было более тридцати, причем свыше шестнадцати лет он провел на море.

Как же совместить в одном и том же лице Кристофоро Коломбо, трактирщика и невежду, который упоминается в нотариальных актах города Генуи, и Кристобаля Колона, моряка с четырнадцатилетнего возраста? Загадка.

Существует еще одна психологическая подробность, которая опровергает все эти факты со всеми их нотариальными подтверждениями и которая куда убедительнее, чем данные биографического порядка. Лишь в одном из названных актов Кристофоро Коломбо упоминается в качестве трактирщика и шерстяника рядом со своим отцом Доменико Коломбо. Во всех прочих актах его профессия не указывается; он фигурирует среди скромных ремесленников и, между прочим, портных — занятие, которое, как я укажу несколько ниже, считалось одним из самых презренных, особенно в глазах моряка Колона.

И никогда в этих актах мы не встречаем Кристофоро Коломбо как маэстре или, что то же, шкипера, штурмана или лаже простого матроса; а между тем хорошо известно, что люди, вступающие в единоборство с яростью моря, кичатся своею рискованною профессией и пользуются любым случаем, чтобы отмежеваться от обычных людей, мирно живущих на суше. Поэтому было бы совершенно естественно, если бы сын трактирщика Доменико, живя среди чесальщиков шерсти, каменщиков, портных и тому подобных отцовских приятелей, гордился тем, что он не такой, как они, а моряк. Почему же он ни разу не назвал себя моряком? Загадка.