В поисках великого может быть

Главная героиня драмы – Элли Дэн. Она только вступает в жизнь, и в течение драмы проходит сложную эволюцию. Она приезжает в дом вместе с отцом и Менгеном, которого считает благодетелем. Но даже узнав, что Менген на самом деле повинен в разорении её отца, она всё равно не отказывается от намерения выйти за него замуж. Какой бы он ни был, главное, что богат. Такой ход мыслей, кстати, вызывает гнев капитана Шотовера. Он заявляет девушке, что тем самым она погубит свою душу. А Элли на это отвечает: «Люди старого уклада думают, что у человека может существовать душа без денег. Они думают, что чем меньше у тебя денег, тем больше души. А молодёжь в наше время иного мнения. Душа, видите ли, очень дорого обходится. Содержать её стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль. Она поглощает и музыку, и картины, и книги, и горы, и озёра, и красивые наряды, и общество приятных людей,– в этой стране вы лишены всего этого, если у вас нет денег». (Действие второе).

Этот первый вариант её дальнейшего пути напоминает судьбы многих героев XIX века. Они расстаются с иллюзиями и принимают законы действительности, в которой им предстоит жить. Но Элли Дэн – героиня XX века, да и богатства Менгена – иллюзорные, на самом деле никаких капиталов у него нет. В финале Элли Дэн вступает в духовный брак с капитаном Шотовером. Это её заключительный этап. Она берёт капитана под руку и говорит, что теперь это её духовный муж. А Шотовер в этот момент спит.

Духовный брак с капитаном Шотовером символичен. Это значит, что всё лучшее в представлении Шоу, заключено в прошлом. У Элли нет будущего. Героиня пьесы переживает глубокое жизненное разочарование. Всё оказалось обманом, иллюзией: «Выходит, что в мире нет ничего настоящего, кроме моего отца и Шекспира. Тигры Марка поддельные. Миллионы мистера Менгена поддельные. Даже в Гесионе нет ничего по-настоящему сильного и неподдельного, кроме её прекрасных чёрных волос. А леди Эттеруорд слишком красива, чтобы быть настоящей. Единственная вещь, которая ещё для меня существовала, это была седьмая степень самосозерцания капитана. Но и это, оказывается… Ром» <…> «Да, это дурацкий дом… Это нелепо счастливый дом, это душераздирающий дом, дом безо всяких основ. Я буду называть его домом, где разбиваются сердца». (Действие третье).

И всё же она скажет в финале: «Благословение в моём разбитом сердце. Благословение в вашей красоте, Гесиона. Благословение в душе вашего отца. Даже в выдумках Марка есть благословение. Но в деньгах мистера Менгена никакого благословения нет». (Действие третье).

Главное отличие этих героев от Менгена в том, что они не боятся истины. Менген же скажет: «Меня с детства учили приличиям. Я не возражаю против того, чтобы женщины красили волосы, а мужчины пили, – это в человеческой натуре. Но совсем не в человеческой натуре рассказывать об этом направо и налево. Стоит только кому-нибудь из вас рот открыть, как меня всего передергивает (ежится, словно в него запустили камнем) от страха – что ещё сейчас тут ляпнут? Как можно сохранять хоть какое-нибудь уважение к себе, если мы не стараемся показать, что мы лучше, чем на самом деле?» (Действие третье).

Истина его пугает. И этот хаос, полный беспорядок «дома, где разбиваются сердца», оказывается куда лучше, чем иной порядок. Вот, например, что говорит вторая дочь капитана Шотовера, Ариадна, жена губернатора колоний Британской империи: «Бросьте вашу нелепую демократию, дайте Гастингсу власть и хороший запас бамбуковых палок, чтобы привести британских туземцев в чувство, – и он без всякого труда спасёт страну». А капитан Шотовер на это ответит: «С палкой в руках всякий дурак сумеет управлять. И я бы мог так управлять. Это не божий путь. Этот твой Гастингс – чурбан». (Действие третье).

И вот финал драмы: в небе появляется самолёт и начинает бомбить. Надо правильно это понять, потому что мы настолько привыкли к тому, что с самолетов падают бомбы, что для нас это кажется нормальным, тем более для начала войны. Но дело в том, что так начиналась Вторая мировая, а в драме Шоу изображено самое начало Первой мировой войны, и тогда ничего подобного не было. Шоу прибег к такому образу, как бомбардировка, не потому, что предвидел развитие боевой авиации, нет. В его драме взрыв – это выражение Божьего гнева, смерть, принявшая облик бомб, падающих с небес. Этот образ тоже надо понимать прежде всего символически.

Герои Шоу готовы погибнуть. Все они остаются в доме и зажигают свет, потому что хотят, чтобы бомба угодила именно в них. Уцелеть пытаются только два человека – это Менген и Уильям Дэн, вор. Они прячутся в яме, которую выкопал капитан Шотовер, где он хранил динамит. И бомба попадает именно в эту яму. Гибнут два вора, два деловых человека, а все главные герои остаются живы. Так завершается эта драма. Капитан Шотовер скажет: «Час суда настал. Мужество не спасёт вас. Но оно покажет, что души ваши ещё живы». (Действие третье).