В поисках Винни-Пуха

– Криворукий, – машинально поправил меня Виктор, комкая салфетку. – Нет, но я могу достать. Скину вечером. Хотя… – вдруг задумался он, я вопросительно на него взглянула. – Давай я сам с ним поговорю.

– Сам? – удивилась я.

– Дима мой брат, – напомнил мне Виктор. – И пусть мы не образец братской дружбы, но я сделаю все, что в моих силах для того, чтобы его найти.

Я кивнула.

– Значит, по рукам?

И внезапно вспомнила, как два года назад Пух, вот так же чуть наклонив голову, спрашивал меня: «Мир?».

Я найду тебя, Дима, мысленно пообещала я и пожала протянутую руку Виктора:

– По рукам.

На пары мы не пошли. Виктор поехал домой, выяснять номер и адрес Криворукого, а я медленно побрела в парк, не зная, чем себя занять. Никакие дельные мысли в голову не лезли, и я просто прогуливалась по аллеям, наслаждаясь уже не таким ярким солнцем и тихим щебетом спиц.

Мелодия вызова вырвала меня из состояния нирваны. Я поспешно вытащила мобильный из сумки – звонил Васька.

– Разумовская Полина Юрьевна, 1993 года рождения, проживает с родителями Разумовским Олегом Павловичем и Надеждой Эдуардовной по адресу: город Москва, Краснокаменная, 12, квартира 6, – сообщил сосед. – Личность парня с фотографии еще устанавливается. Я подъехать прямо сейчас не смогу, дела, но через полчаса освобожусь? Откуда тебя забрать?

– Давай так, – азартно предложила я. – К Полечке я отправлюсь сама, а ты подъедешь туда, когда сможешь. Только объясни, где Краснокаменная.

Васька в подробностях расписал, где находится искомая улица, и я побежала на остановку. Полчаса спустя я уже приставала к проходящим мимо людям с соцопросом с целью выяснить, где находится двенадцатый дом. Последний оказался прямо в двух метрах передо мной, как насмешливо сообщил мне один подросток, выразительно крутя пальцем у виска. Порадовавшись, что рядом со мной нет Васьки, а то остался бы подросток без этого самого пальца, я зашла в подъезд.

Квартира номер шесть оказалась на втором этаже, поэтому поднималась я пешком. Позвонив в старенький дребезжащий звонок, я приготовилась ждать. Дверь не открывали. Я нажала на кнопку звонка – тот же результат. Разочарованно решив, что хозяева на работе, а Поля, скорее всего, на занятиях, я развернулась, собираясь уходить, как вдруг дверь соседней квартиры открылась, и в коридор выглянула неопрятного вида старушка.

– Чаво трезвонишь? – нелюбезно осведомилась она, запахивая старый халат. – Не видишь, нету их дома.

– Это я уже поняла, – кисло улыбнулась я. Не стоило портить отношения с бабулькой – вдруг она что-то знает? – А вы не подскажете, где они?

– Так знамо дело, – прошамкала старая карга. – В больнице они.

– Как в больнице? – испугалась я. – Случилось что?

– Так их доча под машину попала, – заявила бабулька.

Я почувствовала, как у меня холодеет сердце.

– В какой они больнице? – не слушающимися губами прохрипела я.

– В четвертой, кажись, других-то поблизости нет…

Старушка еще продолжала что-то говорить, но я уже вылетела из подъезда, остановившись на секунду, чтобы отправить сообщение Ваське.

Такси я поймала сразу, благо обреталось оно поблизости. Водитель, наметанным глазом определив, что я спешу, затребовал пятьсот рублей. Я и не думала спорить, без колебания сунув ему банкноту, и уже через десять минут мы тормозили у большого здания, откуда то и дело выходили люди в белых халатах.

Влетев в помещение, я схватила за рукав первую попавшуюся медсестру.

– Девушка, у меня здесь подруга лежит, Разумовская Полина…

– Вам лучше обратиться в справочную, – кивнула направо девушка.

Поблагодарив ее, я подлетела к стойке:

– Подскажите, где я могу найти Разумовскую Полину Юрьевну? Я ее сестра, – предупреждая вопрос женщины, солгала я.

– Минуточку, – раздалось в ответ. – Разумовская Полина Юрьевна в данный момент находится в реанимации, это шестой этаж.

– Все так серьезно? – перепугалась я. – она поправится?

– Это следует спрашивать у ее лечащего врача, – ответила медсестра.

Забыв ее поблагодарить, я развернулась и побежала к лифту. Кабинка была заполнена до предела. Какой-то парень с костылем прижал меня к стене и, чтобы выйти на шестом этаже, мне пришлось изворачиваться.

Выйдя из лифта, я оглянулась: стерильно белые стены, люди в белоснежных палатах, специфичный запах лекарств… Все это действовало на меня не самым лучшим образом. Заметив табличку с красной надписью «Реанимация», я бросилась к ней. Какой-то санитар успел меня перехватить.

– Вам туда нельзя, – строго сказал он мне, – посторонним вход воспрещен, читайте надпись.

– Вы не понимаете, – попыталась я вывернуться из его схватки, – у меня там подруга лежит, Полечка…

– Полечка? – вдруг неуверенно раздалось за спиной.

Я обернулась – на скамеечке, обитой мягкой тканью, сидели двое. Женщина с усталым горестным лицом и седыми волосами, смотрящая на меня, вдруг показалась мне смутно знакомой.

– Вы подруга Полечки? – снова спросила она.

Я, наконец, сообразила, кто передо мной.

– Надежда Эдуардовна?

Мужчина, по-видимому, был отцом Поли. Олег Павлович, вспомнила я его имя. Санитар, удерживающей меня, наконец, ушел.