В поисках Винни-Пуха

Титов кивнул и двинулся к выходу. Я же забрала из своей спальни распечатку с адресами, сунула ее в сумку и побежала за ним.

Скажу честно – мужчины невзлюбили друг друга с первого взгляда.

– Это еще кто такой? – насторожился Васька, заметив Виктора.

– Вася, – старательно заулыбалась я, – это Витя, Димкин брат. Он поедет с нами. Витя, это Вася. Я тебе уже о нем говорила.

– Очень приятно, – выдавил Виктор и протянул руку. Васька бросил на него косой взгляд, но руку не пожал, а направился к машине.

– У него сегодня был трудный день, – пролепетала я. – Ты поезжай за нами.

Виктор кивнул и направился к новенькому БМВ. В отличие от Димки, предпочитающего легкие, гоночные марки, старшему сыну Титову больше по душе были солидные, серьезные автомобили. Я тихонько вздохнула, и потрусила к старенькой девятке Васьки.

– Ты почему ему руку не пожал? – прошипела я, садясь рядом. – У него, между прочим, брата похитили, а тебе хоть бы хны…

– У него брата похитили, а он и не заметил, – бросил на меня насмешливый взгляд Васька.

– Э-э, – мудро сказала я, – ну они не очень между собой общались…

– Так значит, ему и переживать незачем, – бросая недобрый взгляд на зеркало заднего вида, изрек сосед.

Я тоже посмотрела назад – черный БМВ ехал за нами, как приклеенный.

– Он с Криворуким встречался, – внезапно вспомнила я.

– Кто? – не понял Васька.

– Виктор. Помнишь, Димка мне тогда сообщение прислал, что он к Косолапому в Албанию полетел. Так Косолапый – это Криворукий и есть, Димка всем любит прозвища придумывать…

– А какое прозвище у этого? – кивнул в сторону черной иномарки Васька.

– Не скажу, – покраснела я, – слушай дальше. Виктор встретился с Криворуким, других-то Димкиных знакомых мы не знаем, и поспрашивал его насчет тех, кто точил на Пуха зубы…

– Пуха?

– Димку… Не перебивай… У Димки нет врагов. Наоборот даже, он многим помогал, с ним подружиться хотели.

Васька вдруг захохотал.

– Так этот Виктор, мужественно рискуя собственной жизнью, узнал, что у его брата… нет врагов?

Я молча отвернулась к окну, понимая, что бы я сейчас не сказала в защиту Виктора, Васька все равно вывернет мои слова не в пользу последнего.

– Не обижайся, – вдруг сказал Васька, – просто не нравится он мне. Но если тебе это так важно, я постараюсь относиться к нему получше.

– Спасибо, – удивилась я.

Васька деликатно сжал мои пальцы и улыбнулся. Такой улыбки у него я никогда не видела: нежной, немного грустной и такой теплой. Я удивленно изучала его лицо, узнавая и не узнавая его одновременно.

Васька вдруг откашлялся, прерывая волшебство момента.

– Приехали, – сообщил он.

Я выглянула в окно – мы парковались неподалеку от дома Григория. Рядом остановилась машина Виктора.

– Что будем делать? – подошел ко мне Титов. На Ваську он не смотрел.

– Нужно сначала проверить, вдруг он вернулся домой, – вздохнула я. – Если нет, – я вытащила распечатку, – будем искать.

Дома Григория снова не оказалось. В этом мы смогли убедиться, впустую простояв под его дверью десять минут. Мужчины вопросительно уставились на меня.

Я свернула распечатку, и аккуратно разорвала ее на три маленьких листочка, на каждом из которых было по два адреса.

– Ты разделиться предлагаешь? – возмутился Васька. – Ну уж нет, на это даже не рассчитывай. Мало ли, что с тобой опять может случиться!

– Здесь шесть заведений, – терпеливо пояснила я, – если каждое проверять всем вместе, можем зря потратить всю ночь. Гораздо проще взять по два адреса и отправиться туда одному. На это уйдет всего лишь пара часов.

– Он прав, это может быть опасно, – подал голос Виктор. – А вдруг ты наткнешься на Разумовского? Он может напасть на тебя.

– Ну я же не буду орать «Это ты похитил моего друга! Хватайте его!» – возмутилась я. – Если я его замечу, позвоню вам.

В общем, победа осталась за мной. Мужчины сфотографировали на свои мобильные телефона изображение Разумовского, и мы разошлись.

На улице похолодало. Пожалев, что не догадалась взять с собой куртку, я, зябко ежась, побежала в кафе «Вероника», который находился буквально за углом.

Статус кафе явно не соответствовал данному роду заведения. Помещение было небольшим, разделенным на две примерно равные части. На одной половину разместились столы с простой клеенчатой скатертью и дешевыми пластмассовыми стульями. Другую занимал полупустой бар. Народу было немного, и Разумовского среди них я не заметила. При моем появлении никто даже не шевельнулся, чему я, честно говоря, обрадовалась. Скромно подойдя к барной стойке, я нерешительно остановилась, не зная, с чего начать разговор с барменшей, хмурой женщиной с брезгливым взглядом. Рогачева Вера Павловна, гласил бейджик на ее груди. Так ничего и не придумав, я заказала себе простой воды и робко пристроилась на высоком стуле.

Барменша, налив мне в весьма сомнительной чистоты стакан воды (явно из под крана), тут же потеряла всякий интерес.

Я нерешительно потерла нос и наконец, тихо спросила, обращаясь к ней:

– Вера Павловна, извините, вы не могли бы мне помочь?

Женщина бросила на меня хмурый взгляд.

– Наркотой не торгуем, – бросила она.