В поисках заклятия

— Кто ты такой, черт возьми? — взорвался Бриан де Фалэз, которому до этого еще ни разу не приходилось сталкиваться с помощником коронера. Ральф Морин и Габриэль просветили его на сей счет, также едва сдерживая ухмылки. Хотя они и не знали заранее о появлении Гвина, тем не менее сразу же догадались, кто стоит за этим маскарадом. Понимал это и шериф, который, впрочем, не находил здесь ничего забавного.

— Болван! Как прикажешь все это понимать? — возмутился он, надвигаясь на корнуолльца.

Де Вулф решил, что пора поддержать своего помощника и, растолкав зевак, встал рядом с ним.

— Ах, так вот ты где, Гвин, — громко произнес он. — Как обычно, опаздываешь.

Аббат Козимо и Роланд де Вер, поняв, что перед ними не де Бланшфор, потребовали объяснить им, что происходит.

— Этот Парень сделал из нас дураков! — заорал Ричард де Ревелль.

Коронер уставился на него ледяным взглядом.

— Шериф, с каких это пор гражданам запрещено мирно прогуливаться по территории собора?

— Не стройте из себя невинную овцу, Джон, — оскорблено вскричал Ричард де Ревелль. — Где это видано, чтобы ваш мужлан расхаживал в шляпе пилигрима и в сером плаще? Обычный его наряд — потертая кожаная куртка и кусок мешковины на голове.

— Тогда нам следует лишь порадоваться, что его вкусы начали изменяться к лучшему, Ричард, — насмешливо парировал Джон.

Толпа почувствовала, что развлечению пришел конец, а большинство пришло к выводу, что еретик уже вряд ли появится. Но Козимо все еще оставался во власти худших подозрений и продолжал вертеть головой, ожидая подвоха.

— Можем ли мы быть уверены, что это не какая-то уловка, попытка отвлечь нас, чтобы Бланшфор беспрепятственно проскользнул на ступени собора? — прошипел аббат на ухо Роланду де Веру. Он ткнул костлявыми кулаками под ребра своих слуг и велел им поспешить к противоположным концам западного портала и следить, не появится ли какой подозрительный незнакомец.

— Пойдем, Гвин, у нас есть работа, — рявкнул де Вулф, подмигивая Ральфу Морину. Коронер и его помощник двинулись к выходу на улицу, оставив за спиной троих тамплиеров, подозрительно таращившихся им вслед. Возмущенный шериф снова принялся жаловаться на коронера архидьякону, с трудом сдерживавшему улыбку облегчения от мысли о том, что никто так и не бросил вызов его возлюбленной церкви.

У дверей своего дома в переулке св. Мартина де Вулф взял из рук Гвина шляпу и плащ и осведомился об успехах Томаса де Пейна.

— Удалось ли им скрыться так, как мы планировали?

Гвин кивнул. Он все еще испытывал удовольствие от своей роли в том маленьком представлении, которое они разыграли.

— Вскоре после рассвета он забрал тамплиера из «Сарацина» и вместе с ним покинул город через Северные ворота. Даже если принять во внимание ту скорость, с которой этот маленький дьявол передвигается на своей кляче, сейчас они уже должны были миновать Кредитон.

— Где мы должны будем встретиться с ними во вторник?

Гвин задумчиво потянул за ус.

— Это будет трудновато сделать, если мы будем ехать вместе с тамплиерами и аббатом. Я сказал Томасу, чтобы он спрятал Бланшфора где-нибудь в окрестностях Байдфорда, а в полдень ждал нас на мосту. К тому времени мы уже должны будем туда добраться.

После того как Гвин отправился по своим делам, де Вулф вошел в дом, где его ожидала трапеза с молчаливой Матильдой. Она лишь поинтересовалась, появился ли еретик, на что коронер с такой же краткостью ответил, что Бернар де Бланшфор не появлялся. Он не стал упоминать о маскараде, устроенном Гвином, не имея никакого желания давать жене лишний повод для упреков.

Симон принес кувшин вина, которое, похоже, больше пришлось Матильде по вкусу, чем приготовленные Мэри селедка и репа с капустой. Де Вулф исподтишка наблюдал, как супруга осушила кружку с красным вином и сразу же наполнила ее вновь. После того как ее братец опозорил себя участием в неудавшейся попытке переворота, случившейся на Новый год, коронер заметил, что Матильда ищет утешения не только в религиозном рвении, но и в бутылке вина.

Когда тягостная трапеза подошла к концу, она позвала Люсиль, которая помогла ей подняться наверх и уложила в постель, где Матильда и провалялась остаток утра перед очередным паломничеством в церковь св. Олафа.

Джон воспользовался представившейся возможностью и отправился на Айдл-Лейн, где его также ждала постель — в маленькой комнатке Несты на верхнем этаже «Ветки плюща». Здесь он и прелестная хозяйка постоялого двора замечательно провели время в любовных утехах, отдавшись им с такой энергией и желанием, что прошел немалый срок, прежде чем любовники откинулись на подушке в сладостном бессилии. Обнимая Несту одной рукой, Джон слушал, как постепенно успокаивается ее сердце, и лениво разглядывал грубо отесанные потолочные балки и изогнутые ореховые прутья, на которых держалась толстая соломенная крыша над их головами. Он описал Несте сцену у ступеней собора, и она поинтересовалась, для чего он так старается помочь де Бланшфору.