В поисках змея (СИ)

Но стоило в одном из снов ту же самую фразу сказать блондинчику, как меня это не то, что не оттолкнуло, напротив, мне это ужасно понравилось! Более того, если в обычной жизни на рядовые комплементы из серии «красивые глаза и бла-бла-бла», я уже давно перестала обращать внимание, то с красавцем из снов всё было по-другому. На любой его комплимент я реагировала как нецелованная девочка — краснела, бледнела и млела!

Почему я одни и те же фразы, произнесённые бывшим возлюбленным и человеком, который мне просто снится, воспринимаю совершенно по-разному? Из уст Жени они мне казались заезженным бредом, и совершенно не нравились. И в то же время, когда те же самые слова произносит блондин, я готова была визжать от восторга, и в буквальном смысле таяла в его руках? Хотя сам блондин является всего лишь плодом моего воображения?

Самое страшное было то, что я стала за собой замечать стремление скорее лечь спать и уснуть, чтобы снова встретиться с ним. Умом я понимала, что это всего лишь сны, и что это не нормально, но ничего не могла с собой поделать. Стыдно признаться, но я привязалась к нему, и скучала, как по действительно существующему в моей жизни человеку. Иногда мне по-настоящему хотелось, чтобы он не был просто моей разыгравшейся фантазией, а реально оказался полозом и забрал меня к себе, куда бы там ни было.

«Возьми трубку, мама звонит!» — вывел меня из раздумий о первых признаках шизофрении в возрасте до тридцати лет весёленький рингтон.

— Привет, мамуль, — взяла я трубку, добавив голосу весёлости.

— Здравствуй, дорогая! Как ты? Как на работе? На этой неделе ты нам с отцом не позвонила ни разу! — начала причитать, впрочем, как обычно, мамуля. — Много работы? Или встретила кого-то?

Ну, конечно! Разве мама может упустить любую возможность спросить, не появился ли у меня кто-нибудь?

— Прости, я действительно замоталась, — решила я покаяться, — совсем времени ни на что не остаётся.

И ведь не вру. Приходя домой с работы, быстро перекусывая и ложась спать — времени свободного на самом деле нет.

— Бедная моя, ты хоть кушаешь нормально? Может быть, ты заедешь сегодня? Я сейчас как раз собралась мясо запекать в духовке, — начала заманивать вкусняшками меня в гости родительница. И я уже была готова согласиться на её предложение, как она меня опередила. — Василиса как раз через час дома будет, посидим, как раньше, все вместе! Что скажешь?

— Нет, мам, давай как-нибудь в другой раз.

У меня и так в последнее время с головой проблемы намечаются, только лицезрения сестры мне для полного счастья и не хватает! Нет, хватит того, что я терплю её присутствие рядом с собой на днях рождения родителей.

— Уверена? — услышав мой вздох, мама быстро перевела тему. — Акулин, я тебя попросить хотела, у нас кабельное отключили, заплатить вчера нужно было, да у меня из головы вылетело. А банкомат у дома не работает. Ты можешь у себя оплатить? А то без телевизора тоскливо.

— Ты же мясо собралась делать, зачем он тебе? — решила я её немного подразнить, хотя прекрасно знаю привычку мамы включать телик на кухне для фона. — Конечно, оплачу, не бросать же тебя в твоей беде!

— Спасибо, милая! Я тебе смской сейчас номер договора скину для оплаты!

Получив от мамы номер, я накинула джинсовку и пошла к ближайшему банкомату, благо он находился в магазинчике рядом с домом. Как назло, он не работал, о чём гласила приклеенная к экрану на скотч записка, и мне пришлось идти в банк. В банке тоже было не всё гладко — по техническим причинам не работал терминал с талончиками, и пришлось становиться в конец длинной живой очереди. Последней я была не долго, не прошло и нескольких минут, как за мной уже было четыре человека.

— Девонька, ты цепочку обронила! — раздался сзади скрипучий голос какой-то бабули, на который я поначалу даже внимания не обратила.

А смысл? Всё равно не ко мне обращаются — из украшений на мне в последнее время был только найденный в лесу браслет (да-да, я его так и не сняла), а смотреть, кто там и что уронил, мне интересно не было. Зачем ставить кого-то в неловкое положение?

— Девонька! — продолжала старушка помогать общественности. — Цепочку, говорю, подними! Глухая, что ль? Или в ушах эти, как их? Научники!

Я и дальше спокойно продвигалась в очереди к кассе, пока бабулька не стала стукать меня по плечу.

— Прошу прощения? — обернулась я к ней.

— Цепочку свою держи, — с укором сказала мне бабка, протягивая на ладони тонкую серебряную цепочку с каким-то кулоном. — Вот молодёжь! Витают где-то всё, как растеряши, а старой женщине нагибайся, да возвращай! И это с моим-то радикулитом! Давеча у врача была, молоденькая такая, врач эта, а смотрит так серьёзно! Цену себе, видать набивает. Так вот…

— Извините, — перебила я её словарный поток, — но это не моё. Я ничего не теряла.

— Да как же? — пустилась в наступление на меня бабулька, поправляя очки. — Я своими глазами видела, как она у тебя упала! А зрение у меня ещё о-го-го! Даже окулист сказал, вы их сейчас как-то по-мудрёному называете, оф-то-мо-ло-ги!

— Офтальмологи, — поправил бабку мужчина с конца очереди.