В поиске сна (СИ)

Тем временем взгляд прояснялся, и чем дальше тем меньше я узнавал потолок. Это был не мой подъезд, где я предполагал очутиться. Это была не моя квартира, где я хотел очутиться. Покрутив головой и собрав доступную информацию, помещение было оценено в шесть квадратных метров - имперский стандарт камер одиночного содержания. Сама квадратура, конечно, ни о чем не говорила, но дверь с решеткой не оставляла иных толкований. Хотя почему одиночного? Просто камера, общие камеры упразднили еще пять лет назад.

Император методично вычищал последствия своего восхождения на трон, смутные времена породили много несчастий, и весомая их часть уходила корнями в колоссальный уровень преступности. Временное безвластие, нужда блатная романтика подпитывали и без того не дремавший мир криминала. Уличные банды были в каждом районе или даже дворе и все с азартом делили территории, расширяли влияние и верили, что именно они смогут на этом подняться. И кому-то действительно это удавалось, хотя и очень немногим. Теперь это серьезные и влиятельные люди, у которых давно все законно. А тысячи, десятки тысяч менее удачливых коллег почтили своим присутствием имперские тюрьмы. За очень короткий срок все пригодные помещения для содержания заключенных были заполнены под завязку. И в этот момент сама тюрьма превратилась в какой-то самостоятельный живой организм, который поглощал одного человека, переваривал и высерал совершенного другого, который уже не может жить по-другому. Это было что-то сравнимое со стокгольмским синдромом. Тебя ломали, либо тюремщики, либо блатные, просто отсидеть срок уже ни у кого не получалось. Тюрьма и раньше не могла считаться средством, где человек может исправиться, но то во что она мутировала несло только наказание и далеко не всегда соразмерное с преступлением.

Когда Император понял, что лучше всего в империи налажено производство ни нефти, а зеков решил проблему на корню. «У заключенных не должно быть социума» так он сказал открытому совету и те быстренько состряпали новый законопроект. Цель его была одна: заключенные лишались возможности общаться друг с другом и этим решалось сразу несколько проблем. Во-первых, криминальные авторитеты для которых нахождение на воле или на зоне не имело принципиальной разницы больше не могли заниматься своими делами во время отсидки. Во-вторых, в тюрьме больше невозможно было подняться и заработать авторитет, то что ты сидевший перестало иметь вес. И в третьих то, что я как обыватель считал главной заслугой этой реформы, у тебя появился шанс остаться здесь собой. Любому человеку всегда было страшно столкнуться с этим, ты не знаешь, что с тобой сделают, примут? Изобьют? Изнасилуют? Загонят в долги? В этой стране чудес могло произойти все что угодно кроме чего-то хорошего.

За короткий срок построили большое количество новых тюрьм по всей империи, либо адаптировали уже имеющиеся помещения. Житье в них не то что бы стало лучше, лютующие надзиратели никуда не делись, но стало спокойнее. Быть постоянно в одиночестве тоже было не сладко, можно было только раз в полгода поговорить с психологом. Кто-то сходил с ума без общества, но на это уже не обращали внимания. Проблема решена? Решена. Значит работаем дальше.

Да, были у этого маневра и негативные последствия, люди стали меньше бояться тюрьмы и чаще нарушать закон, но главная цель была достигнута, реформа очень сильно подкосила блатную культуру.

Отчасти поэтому я не так сильно и испугался, с другой стороны боль в голове не оставила ему место. Почему я здесь? Ответ на этот вопрос был для меня великой тайной. Я попытался перевернуться на бок и слегка ощупать затылок, который не сразу удалось отлепить от пола, там была маленькая лужица свернувшейся крови. А со мной особо не церемонились. Что же я натворил?

Мои воспоминания обрывались где-то на середине ужина с Лирой. А может и не на середине, полагаю вечер был еще долгим. Мы вроде спокойно сидели и слегка пикировались в остротах, потом была сцена, кто-то скандалил, дальше темнота, а потом я здесь.

Как ни странно, больше всего я сейчас переживал о том, что не предупредил Астру. Что не вернулся домой, а она ждала. Стыд, как позорно все это выглядит. Перепил и надебоширил, не удивлюсь если она меня бросит после такого. От этих мыслей стало совсем тоскливо.

В камере была кровать, но меня бросили на пол. Приподнявшись, я обнаружил ссадины на запястьях, получается меня привезли в наручниках. Телефона нет. Как скоро дядюшка Лазарь узнает о том, что я здесь? Наверняка уже в курсе и скоро меня вытащит отсюда. Разобрался ли он с теми, кто под меня копает? Или все-таки под него? Так что же произошло? Одни вопросы.