В походах и боях

Высокий наступательный порыв отличал этот бой. Командир 1322-го полка подполковник Морозов непосредственно на поле боя наградил медалями "За отвагу" 12 солдат и представил наградные листы на 22 особо отличившихся товарищей. Комдив сам звонил Радецкому и просил ускорить оформление. Хорошая, трогательная забота. Мне лично посчастливилось видеть одного из этих героев и вручить ему в медсанбате боевой орден. Фамилия его Лоша (имя, к сожалению, в записях у меня не сохранилось). Комсомолец, младший сержант. Он утром 23 апреля два раза водил взвод в атаку и овладевал огневыми точками немцев. Дважды ранен, но не покинул своих солдат. Убило командира роты, и товарищ Лоша заменил его в бою. Третья рана оказалась тяжелой. Он лежал без кровинки в лице, на глазах были слезы.

- Не расстраивайся, сержант, теперь уже до победы недалеко.

- Хотелось вместе с ребятами... Теперь лежи... в такие дни.

- Главное - поправляйся. После войны у нас еще столько славных дел будет! А тебя товарищи помнят, сам комдив звонил насчет награждения...

Уже говорилось, что в первые дни труднее всего было на плацдарме 18-му корпусу. К 23 апреля он почувствовал локоть соседа и тоже начал продвигаться вперед. Пять кадровых полков противника были почти полностью разгромлены во время контратак (показания пленных солдат 549-й дивизии: в ротах осталось меньше трети людей). Снова отбит опорный пункт Росувко. Занят Колбасково, перерезана железная дорога Щецин - Ангермюнде.

Было время - 65-я выручила соседа. Теперь 70-я и 49-я армии, переправив в относительно благоприятной обстановке свои главные силы, начали за Одером активные действия и облегчили положение наших войск. Кроме того, стрелковые части получили наконец танки поддержки. К вечеру 21 апреля за Одер переправились три самоходных полка и 251-й танковый полк. Первым вступил в бой 999-й самоходный артиллерийский полк.

За сутки самоходчики совместно с пехотой отразили 16 контратак противника. Герой дня - лейтенант Рыбкин. Наводчик его орудия выбыл из строя. Рыбкин, продолжая командовать экипажем, заменил наводчика и лично поджег вражеский танк.

В борьбе за удержание и расширение плацдарма выдающуюся роль сыграли саперные и понтонные части, а среди них прежде всего наши старые боевые друзья - 14-я Новгород-Северская инженерно-саперная бригада полковника М. М. Ванькова, 4-я понтонная бригада полковника К. М. Баландина и 7-й тяжелый мостовой полк полковника А. Я. Ордановского.

Вернемся на некоторое время к реке с ее двумя рукавами и обширной поймой.

11.00 21 апреля. Введен в строй паром большой грузоподъемности, Разбит артиллерийским огнем. Поставлен второй, и этот через полчаса вышел из строя. Из двух разбитых саперы снова собирают паром. Он начал действовать через три часа.

14.30 того же дня. Южнее автострады наведен тяжелый мост через Ост-Одер для танкового корпуса. К Вест-Одеру саперы перевозят в пойме материал для парома под грузы 60 тонн. Огонь немецких батарей из Щецина и кораблей из бухты уничтожает большую часть строительных материалов. 46-му отдельному дорожному батальону поставлена задача: построить на Вест-Одере мост для танков. Рота старшего лейтенанта Турая начала забивку свай. На левом фланге 15-й дивизии в то время шли сильные контратаки. Все ближе треск автоматов. На гребне высот показались немецкие танки. В междуречье - разрывы крупнокалиберных снарядов. Турай пал, сраженный осколком. Саперы, стоя по грудь в воде, продолжали работу. Мост был построен досрочно.

Картина следующего дня, 22 апреля. Затемно 9-й и 28-й понтонно-мостовые батальоны тянут через пойму по каналам свои наплавные средства. В 7.00 оба парка уже на Вест-Одере. Поставлены паромы под грузы в 60 тонн. За четыре часа наведен наплавной мост, разбит в результате огневого налета и снова наведен. В это же время 14-я бригада закончила строительство эстакад. В трудных условиях, требовавших и выдержки и мобильности, работали саперные войска. Они были в первых рядах героев Одера.

По паромам и мостам через Одер беспрерывно шла переправа танков 1-го гвардейского корпуса. Она закончилась без потерь к утру 25 апреля. Михаил Федорович Панов с группой офицеров своего штаба заблаговременно прибыл на армейский НП получить боевую задачу. За долгий и нелегкий путь от Днепра мы так сработались, что понимали друг друга с полуслова. Имею в виду не только двух начальников, но и весь коллектив офицеров Донского корпуса и нашей армии. Это был один оркестр. Штабные офицеры корпуса и артиллерии армии вместе работали над схемой огней армейской группы дальнего действия при сопровождении входящих в прорыв танков. Командиры танковых бригад уже сутки сидели на НП у Эрастова и Чувакова, знакомясь с данными разведки, уточняя и пополняя их. А данные эти говорили о том, что на рубеже Карвово - Смоленцин - высоты с отметкой 76,2 и 62,8 немцы не создали глубокой обороны. Они вытянули свои силы в цепочку, и при успехе стрелковых частей танки могли войти в прорыв в середине первого дня наступления с плацдарма.