В походах и боях

Решающий наш удар откладывался. Сталинградский фронт отбивал упорные атаки группы Манштейна. Эхо этих жестоких боев отдавалось и у нас — на западном участке внутреннего кольца окружения. Мы сразу почувствовали изменение обстановки. От Мариновки (правый фланг 21-й армии) до Казачьего кургана (правый фланг 65-й) начались сильные контратаки. Оттянув румынские части вглубь, вражеское командование поставило на их место наиболее боеспособные немецкие соединения 11-го армейского корпуса, а также 76-ю пехотную и 3-ю моторизованную дивизии, пополнив их за счет всевозможных резервных частей и подразделений. По данным разведки, в тылу своих западных позиций — район Ново-Алексеевский и Питомник — немцы сосредоточили ударную танковую группу силой до трех дивизий. С отчаянием и надеждой ожидая деблокирования, они готовили встречный удар.

Пленные, взятые в двадцатых числах декабря, говорили, что их офицеры уверяют, будто успехи Манштейна огромны, освобождение из «котла» близко и т. п. Однажды Ф. П. Лучко с работниками вашего разведотдела доказал группе пленных солдат фактическое положение вещей на карте: разгром 8-й итальянской армии силами Юго-Западного фронта, где внешний фронт борьбы отодвинулся от «котла» километров на двести; начавшееся наступление 2-й гвардейской армии на Котельниковский… Пленные были ошеломлены. «Не может быть!» — воскликнул один из них.

Постыдный обман своих собственных солдат[20] был у гитлеровских генералов не единственным средством поддержания боеспособности войск. Передо мной лежит приказ № 1027, подписанный генералом фон Даниэльсом, тем самым, которого мы, к сожалению, не добили за Доном. В декабре 376-я дивизия вместе с остатками 384-й обороняла Казачий курган. В приказе по дивизии сказано: «Мне сообщают, что в подчиненных вам частях советская листовка, озаглавленная «К окруженным под Сталинградом немецким частям», подписанная командующим Сталинградским фронтом генерал-полковником Еременко и командующим Донским фронтом генерал-лейтенантом Рокоссовским, вызвала у солдат и офицеров склонность к капитуляции, поскольку создавшееся положение расценивается как безнадежное. Далее, до меня дошли слухи о случаях отказа повиноваться командирам во время атак, о переходе солдат на сторону врага, особенно группами, об открытом выступлении солдат за прекращение борьбы и сдачу в плен. Приказываю всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами, включая показательные расстрелы, прекратить всякое упоминание о капитуляции солдатами и офицерами. Всем офицерам и солдатам надлежит еще раз указать на необходимость безусловного выполнения приказа фюрера о том, что немецкий солдат должен погибнуть, если он сдал пост. Все части до последнего человека должны быть введены в бой. Генерал Даниэльс».

Симптоматичный приказ для командира «непобедимой армии»! Вообще-то в этот период случаи перебежек немецких солдат, групповой сдачи в плен были еще редкими, хотя наши пропагандистские мероприятия: и листовки, и радиопередачи с переднего края, в которых участвовали немцы-антифашисты, — постепенно делали свое дело. Те, кто считает, что уже в декабре 1942 года моральное состояние окруженных войск было уже невысоким, по-моему, не правы. Полагаю, что наши солдаты и офицеры, прошедшие в трудных боях путь от Дона до Волги, поддержат это утверждение. Крах духовных сил противника наступил позже, в последние дни января сорок третьего года. Мы видели это в поселке Спартаковка: гитлеровцы выскакивали из подвалов, выползали из-под развороченных танков, бросались на снег на колени, в ужасе потрясая руками над головой… Но в декабре этого еще не было. На западном гребне высот, преграждавшем нам путь в долину Россошки, противник держался крепко. Размеры катастрофы и ее последствия еще не были осознаны в массах гитлеровских войск. Еще действовали ложно направленное чувство немецкого патриотизма и фанатизм захватчиков-расистов. Репрессии лишь подстегивали. Не будем забывать, что 6-я и 4-я армии являлись отборными войсками гитлеровского государства. Пришлось много кое-чего из них выколачивать, прежде чем началась массовая сдача в плен.

Читатель наших дней, тем более молодежь, просто не представляет себе идейный багаж немецко-фашистских захватчиков. Это не упрек, есть вещи, которые не может допустить здравый рассудок и вообразить здоровая фантазия трудящегося человека, выросшего в свободном обществе. Но представить нужно. Теми же реакционными идеями кое-кто на Западе пытается забивать мозги и нынешней молодежи.

Очищая задонские степи, наши части захватили много документов немецко-фашистского командования и оккупационной администрации. Среди них оказались «Двенадцать заповедей поведения на Востоке и обхождения с русскими», своего рода военно-политическая программа «Дранг нах Остен», скрепленная подписью самого Гитлера. Привожу несколько выдержек из этого документа.