В походах и боях

С наблюдательного пункта комкора в деревне Лопатня хорошо просматривался участок форсирования. Торфяной зыбкий луг, низкий кустарник у самой воды, широкое, пока спокойное зеркало реки, песчаные откосы того берега, поднимающегося над нашими позициями на 12–16 метров. Генерал Иванов, как всегда подтянуто-щеголеватый, развернул карту, на которой было разработано его решение. Докладывая, он, как завелось у нас, больше пользовался ориентирами на местности. Он тонко ощущал поле предстоящего боя, что всегда предпочтительнее пунктуального изучения карты. Боевой порядок корпуса строился в два эшелона. В первом — 149-я и 69-я дивизии, во втором — 60-я.

— Главный удар наношу силами сто сорок девятой дивизии в районе озера Святое. Она получает сто одиннадцать стволов группы поддержки пехоты и пять полков истребительно-противотанковой артиллерии. В полосе ее действия планируется большинство огня артиллерии для поражения глубоких целей. Участок форсирования — три километра, участок прорыва обороны на противоположном берегу — два километра.

— Вы не переоцениваете это соединение, товарищ Иванов?

— Нет, товарищ командующий. Дивизия крепкая…

— Шестьдесят девятой лучше бы наносить главный удар.

Иванов слегка поморщился:

— Кузовков тоже ведь в первом эшелоне. Я рассчитываю на его способности. Но Орлов будет действовать на главном направлении не хуже.

— Полковник Орлов — знающий офицер, во…

Командир, возглавляющий форсирование, должен обладать особым характером. От каждого офицера требуется нелегкое умение посылать людей в бой. Но послать в десант — тут нужно умение втройне. Нужна железная воля, быстрота реакции на всякую неожиданность, дерзость в замысле и в исполнении. Иван Александрович Кузовков, командиры полков и батальонов 69-й — такие, как Бахметьев и Кулешов, — уже показали нам эти качества. Комдив 149-й был человеком иного склада. Во всех его действиях замечалась размеренная медлительность, добротная исполнительность, не подкрепляемая, однако, живой инициативой. Неплохой командир, но не для экстраординарных обстоятельств, которыми чревата десантная операция. К сожалению, комкор не видел своеобразия 69-й дивизии, и вряд ли было целесообразно в данном случае навязывать ему свое решение. Но мы договорились, что план огня артиллерии дальнего действия будет пересмотрен, с тем чтобы усилить огневую поддержку дивизии Кузовкова (в последующем она получила одну артиллерийскую истребительно-противотанковую бригаду из резерва фронта).

69-я дивизия стояла на левом, по существу, открытом фланге армии. Ее участок форсирования против местечка Радуль по ширине составлял 4,5 километра, а фронт прорыва вражеской обороны за Днепром — 3 километра. Это был тот самый скомпрометированный участок, о котором уже шла речь выше. Мы с генералом Ивановым побывали на командном пункте дивизии. Кузовков намечал план форсирования, который вносил существенные дополнения в замысел комкора. Иванов рассчитывал выделить от каждой дивизии первого эшелона по одному десантному батальону; под прикрытием 10-минутного артиллерийского налета и 35-минутного огня на подавление они форсируют Днепр и захватят плацдарм. Затем начнется переправа главных сил. Полковник А. А. Орлов придерживался этого плана, а генерал Кузовков решил по-иному: первый десант из двух усиленных стрелковых батальонов — по одному от полка, третий полк — во втором эшелоне дивизии.

— Два батальона передового десанта смогут надежнее прикрыть переправу главных сил своих полков, — докладывал комдив. — Фронт форсирования расширяется, а это ослабит огневое воздействие противника. Полк второго эшелона позволит нарастить силу удара в том направлении, где обозначится успех, или же будет использован для прикрытия левого фланга.

Этот фланг оставался открытым, так как непосредственного взаимодействия с соседом слева (15-я дивизия 61-й армии) не было.