В походе с Фиделем. 1959

Главнокомандующий говорит, что Повстанческая армия выиграла войну, потому что всегда говорила правду своим солдатам, а тирания потерпела поражение, потому что обманывала их. Когда революционные силы терпели неудачу или совершали ошибку, об этом сообщалось всем, чтобы избежать их повторения, а офицеры диктатуры скрывали свои неудачи и ошибки. Фидель пояснил, почему вреден излишний оптимизм. Пока народ празднует свою победу, его самое высокое руководство вынуждено заниматься вопросами, которые еще не стали достоянием гласности. Далее он говорит, что по отношению к Повстанческой армии мы будем особенпо требовательны, потому что от нее зависит победа или поражение революции. И это соответствует реальному положению вещей, так как на этом этапе еще нет партии, которая объединяла бы весь народ, а у революционного государства пет институтов, которые гарантировали бы преемственность процесса.

Фидель правильно определяет ответственную роль Повстанческой армии в первые годы революции. Организованные партизаны не только были творцами победы над тиранией, но и образцово выполнили свою авангардную роль. Поэтому неудивительно, что именно из пх рядов впоследствии вышли наиболее выдающиеся основатели и руководители нынешней коммунистической партии.

В своей речи в «Колумбии» Фидель выдвинул тезис, который остался неизменным до наших дней: народ — самый прочный бастион процесса исторических перемен. Вспомним его замечательные слова по этому поводу:

«Когда я слышу разговоры о колоннах, когда я слышу разговоры о фронтах сражений, когда я слышу разговоры о более или менее многочисленных войсках, я всегда думаю: вот наша самая надежная колонна, наше самое лучшее войско, единственное войско, которое может в одиночку выиграть войну; это войско — народ!

Ни один генерал не может сделать больше, чем народ; ни одна армия не способна сделать больше, чем народ. Если бы меня спросили, какими поисками я предпочел бы командовать, я бы сказал: хочу вести в бой народ, потому что народ непобедим. Эту войну выиграл народ, ведь у нас не было танков, у нас не было самолетов, у нас не было пушек, у нас не было военных академий, у нас не было лагерей, в которых новобранцы проходили бы подготовку, у нас не было ни дивизий, ни полков, ни рот.

Так кто же выиграл войну? Народ, народ выиграл войну. Эту войну выиграл только народ, и никто иной, и я это говорю на тот случай, если кто-нибудь думает, что он ее выиграл, или какое-то войско думает, что оно выиграло. И поэтому народ превыше всего».

Именно этот народ несколько лет спустя отразил империалистическую агрессию и одержал победу на Плая-Хирон; по призыву Фиделя он взял в руки оружие, чтобы очистить Эскамбрай; выстоял во времена октябрьского кризиса, когда над ним нависла угроза атомной бомбы, а в 1980 году провел Марш сражающегося народа. И не только на войну мобилизовал Фидель наш народ, но и на кампанию по ликвидации неграмотности, и на борьбу за выполнение производственных задач. Говоря о похищении оружия после январской победы, Фидель отметил, что покушаться на мир, завоеванный ценой стольких жертв, — это самое большое преступление против народа.

Спустя всего лишь восемь дней после бегства тирана Фидель излагает свои взгляды на единство революционных партий:

— Думаю, что всем нам с самого начала надо было состоять в одной революционной организации — нашей или любой другой, потому что, по сути дела, мы все были одинаковы — и те, кто сражался в Сьерра-Маэстре, и те, кто сражался в Эскамбрае или Пинар-дель-Рио, — все мы были молоды, и у нас были одни и те же идеалы, так зачем было иметь полдюжины революционных организаций! Наша была просто первой; наша была просто той организацией, которая провела первое сражение в Монкаде, высадила десант с «Гранмы» 2 декабря и которая больше года сражалась в одиночестве со всеми силами тирании; эта организация, даже когда в ней осталось всего 12 человек, высоко несла повстанческое знамя; и она показала народу, что можно было сражаться и можно было побеждать; она разрушила все псевдореволюционные теории, которые бытовали на Кубе. Ибо здесь все, кто угодно, были замешаны в заговоре то с капралом, то с сержантом, забрасывали оружие в Гавану, отобранное у полиции. И так длилось до тех пор, пока не пришли мы и не показали, что это была не борьба, что борьба должна быть иной, что нужно разработать новую тактику, новую стратегию, и это были та тактика и та стратегия, которые мы осуществили на практике и которые привели кубинский народ к величайшему триумфу за всю историю страны. И я хочу, чтобы народ открыто сказал мне, так это или не так.