В походе с Фиделем. 1959

Конечно, пришлось упорпо сражаться против антикоммунизма. Нужно было много раз выступать по этому поводу. С этой целью использовались телевидение, радио, все другие средства пропаганды. Ведь враг немедленно попытался внести раскол в наши ряды, попытался использовать еще существовавшие предрассудки. А политика единства проводилась неуклонно.

Кстати, я хочу сказать об одном. Суть дела в том, что антикоммунизм существовал лишь на поверхности. Он основывался на невежестве людей. А социалистические и коммунистические убеждения опираются на знания, на политическую грамотность. Ведь социализм сам по себе исключительно привлекателен. Возьмем, например, товарищей, которых я привлек для участия в штурме Монкады. Они не были марксистами, не были коммунистами. Это были простые трудящиеся. Но стоило им дать соответствующий материал, соответствующее марксистское толкование проблем, как сейчас же у них пробуждался интерес. Они начинали понимать, что раньше пребывали в состоянии политического невежества, что марксизм является тем лучом солнца, который делает ясным все проблемы. То, чего раньше они не могли понять, теперь через призму классовой борьбы, через призму понятия об эксплуатации человека человеком они начинали понимать очень быстро. Ведь марксистско-ленинское учение исключительно богато по содержанию. Мы, бесспорно, намного сильнее, чем наши капиталистические противники, в том, что касается доктрины. Социализм и марксизм-ленинизм очень привлекательны не только с точки зрения своей теории, но и моральной силы. Нужно послушать, что говорит паше население, когда сегодня с ним говорят о капитализме. Словом, антикоммунизм был как бы лаком, наложенным на невежество людей, а социализм имеет глубокие корни, он заложен в сознании и культуре людей.

Я думаю, что, по-видимому, и в Советском Союзе, когда у вас началась борьба за социализм, только незначительное меньшинство представляло себе в действительности, что такое социализм в теоретическом плане. И там происходил аналогичный процесс, когда крестьянам дали землю, был завоеван мир, рабочие стали хозяевами средств производства.

В Эфиопии, если говорить еще об одном примере, должно произойти то же самое. И в Анголе тоже. Много ли людей там имеют марксистско-ленинское сознание? Очень мало. По что означает, скажем, МПЛА? Оно означает независимость, свободу, социальную справедливость.

Как мне кажется, наверное, во всех революционных процессах фактические преобразования предшествуют политической культуре и политическому сознанию масс. И в этом суть огромного значения революционных программ. Программы революционных партий должны выражать чувства, желания и стремления масс. Хорошая программа — та, которая выдвигает требования, соответствующие стремлениям масс, и реально осуществима в данной конкретной обстановке.

На Кубе у нас, конечно, сложилось особое положение: во время войны мы не могли вести пропаганду за социализм и марксизм-ленинизм из-за международного положения — это привело бы к удушению революции американцами. Да и народ еще не был готов к этому, он не понял бы нас.

Возьмем такой документ, как „История меня оправдает“. В нем изложена программа Монкады. Там есть положение об участии рабочих в прибылях предприятий. Я помню все споры, какие мы вели по этому вопросу. Мне очень хотелось включить в программу требование национализации предприятий, но я сказал себе, что этого не следует делать. Хотя я знал, что концепция участия в прибылях ревизионистская, и, не разделяя ее, я все-таки включил ее в программу. Поскольку нельзя было поставить вопрос о национализации предприятий, я поставил вопрос об участии рабочих в прибылях предприятия. Конечно, программа Монкады была практическим документом, она не преследовала цель теоретического освещения вопроса. Ее задача состояла в том, чтобы открыть глаза массам. И она действительно открыла глаза массам. Любопытно, что программу Монкады никто не обвинил в коммунизме или социализме. Но именно она привела нас на путь социализма. Я уже говорил о том, что революционное движение должно выдвигать такую программу, которая была бы реальной в данный момент. Поэтому все разговоры о том, что революция пошла не так, как имелось в виду, беспочвенны. Такой подход к революционному процессу не диалектичен. Ведь нельзя же выдвигать программу, которую невозможно выполнить. Но когда программа выполпена, выдвигается новая программа, в которой содержатся задачи, осуществимые па новом этапе.