В походе с Фиделем. 1959

Потому что наряду со всеми политическими и социальными проблемами мы имеем дело с еще незрелыми людьми, которые благодаря революционной действительности становятся зрелыми. Перед страной стоят неотложные проблемы, против нас разворачиваются враждебные кампании, поэтому действовать надо гибко. Имеется множество неучтенных факторов, а поэтому аграрная реформа должна проводиться быстрыми темпами. Другого не дано. Заверяю, что мы выкорчуем латифундизм. Это борьба, а не бумажная кутерьма. Сегодня надо идти в бой, а потом уже будем подсчитывать трофеи и потери. Латифундисты, узнав о законе, зафыркали и запротестовали, а мы им ответили полмиллионом крестьян в Гаване. Сейчас они несколько недель будут в нокдауне, но по ним еще можно нанести несколько ударов. Владельцы табачных плантаций остались без плантаций. Крупные скотоводы остались без ассоциации. Ассоциация плантаторов осталась без плантаторов. Таково на сегодняшний день положение с латифундизмом, но если мы будем заниматься бумажной кутерьмой, то аграрной реформы нам не провести… Если мы будем ждать экспроприации, то так нам никогда не кончить. Это вопрос жизни или смерти революции; надо идти вперед несмотря на экспроприации и впереди экспроприации. Надо брать под свой контроль имения — это наша задача на данном этапе.

Фидель на этом историческом совещании затронул и вопрос о ликвидации торговцев-посредников, «потому что посредник обогащается сам и наносит вред товаропроизводителю, наносит вред потребителю». Именно поэтому был создан торговый отдел ИНРА, первым детищем которого стали народные магазины.

Как из неиссякаемого источника практических советов Главнокомандующий дает одно указание за другим. Он советует сельскохозяйственным руководителям: решая, сколько кабальерий земли оставлять латифундисту, можно, конечно, придерживаться предела 100 кабальерий, установленного законом, если речь идет о хорошо обработанных землях, но лучше все-таки оставлять 50.

— Можете быть совершенно уверены, что этот латифундист станет нашим врагом и если мы оставим ему 100 кабальерий, и если оставим 50. Оставляя 50 вместо 100, мы сможем раздать эту землю от 15 до 25 гуахиро, которые станут сражаться не на жизнь, а на смерть, защищая дело революции, потому что мы решим для них вопрос земли, в которой они так нуждаются и которой у них нет. Поэтому не дело оставлять 100, ведь самое главное для нас — дать землю гуахиро. Не должно быть на Кубе ни одного крестьянина, который не получил бы всех благ от аграрной реформы. Следует найти такое решение, при котором у каждого гуахиро была бы земля.

В своем выступлении Главнокомандующий обращает внимание на то, что огромные площади в Камагуэе и Орьенте заросли кустарником марабу. Закладывается основа широкомасштабного плана возвращения в оборот неиспользуемых земель. Фидель говорит не только о необходимости выкорчевать заросли марабу, но и об освоении заболоченных земель, о проекте превращения «собачьих клыков»[16] в сельскохозяйственные угодья. Одним словом, осваивать, создавать новые угодья, чтобы иметь необходимые земельные площади не только для расширения сельскохозяйственного производства, но и для возделывания новых культур.

Таким образом революция вступает в этап целенаправленного преобразования кубинской природы. Из настоящего, заполненного опасностями и вражескими нападками, Фидель переходит в наступление, чтобы штурмом взять будущее.

Некоторые руководители зон сельскохозяйственного развития говорят о возможности занятия тростниковых хозяйств. Но Фидель встает на пути этого безумия, которое нанесло бы непоправимый удар по нашей экономике. Вождь революции говорит, что основные усилия нужно направить на районы с низкой культурой земледелия, чтобы не допустить хаоса в сахарной промышленности. Дается распоряжение до конца года не брать плантации сахарного тростника под контроль государства.

Фидель подчеркивает необходимость расширения производства риса, фасоли, продуктов животноводства; необходимость систематического проведения кампании под лозунгом «Потребляйте кубинские продукты».

— У нас дробленый рис, но это наш рис… Почему мы должны питаться персиками? Нас заставили поверить, что самая вкусная в мире вещь — это персики, вот почему в наших домах, принимая гостей, мы всегда ставили на стол персики. Поэтому все и думают, что персик вкуснее, чем папайя или ананас в сиропе. Папайя в сиропе гораздо вкуснее. Мы все думаем, что персик вкуснее манго, но персики дороги, и мы их ввозим из-за границы, а манго и слаще, и дешевле, и гораздо вкуснее. Ананас кусочками — это просто великолепно. Вспоминаю одну из своих первых поездок по стране после победы революции. Везде нас угощали грушевым, персиковым и другими соками, которые привозят из Калифорнии, и я сказал тогда: «Ну сколько можно пить грушевый сок?!»