В полет сквозь годы

Полпред стал знакомить нас с президентом, начиная с "чиф-пайлота" Чкалова.

- Ко-пайлот Джорджи Байдукоф, - продолжал полпред, представляя Георгия Филипповича и делая ударение на букву "а" в фамилии Байдукова.

- Нэвигейтор Александр Белякоф, - указал полпред на меня.

Я пожал широкую руку президента и быстро окинул взглядом его энергичное морщинистое лицо.

Крупная фигура президента едва умещалась на небольшом круглом стуле. Я заметил, что Рузвельт не встает со стула. Он страдал трудно излечимой формой ревматизма - тяжелой болезнью, которую он стоически переносил уже не первый год.

Одет был Рузвельт просто. Рубашка с галстуком заправлена в брюки под ремешок.

- Я рад приветствовать советских летчиков, - сказал он, поворачиваясь на своем вращающемся стуле и внимательно оглядывая нас, - Блестящий перелет свидетельствует о высокой технической культуре Советского Союза. Благодаря вашему перелету границы Советской страны стали нам неожиданно близки. Перелет будет записан в историю. Я не сомневаюсь, что в недалеком будущем мы установим воздушное сообщение между СССР и Америкой через Арктику.

Но вот мы уже прощаемся. Мы еще раз жмем президенту руку и направляемся к двери.

Президент поворачивается на своем стуле. Его рука тянется за каким-то документом, а слегка седеющая голова вновь склоняется над кипой очередных и неотложных дел.

Вечером 28 июня наше полпредство устроило большой прием в честь первого беспосадочного перелета из Москвы в Америку.

В здание полпредства на 16-й стрит было приглашено свыше восьмисот человек. Среди них были государственные и общественные деятели - ученые, члены конгресса, представители различных партий и газет.

Мужчины и дамы, одетые в вечерние туалеты, поднимались из вестибюля по широкой лестнице.

Чкалов, Байдуков и я стояли у входа в зал на верхней площадке мраморной лестницы. Полпред представлял нас гостям. Каждый из нас должен был пожать восемьсот рук, приветствуя входящих, и сделать немногим меньше рукопожатий при прощании. Каждый же гость считал нужным не только пожать руку, но и улыбкой выразить на своем лице удовольствие при знакомстве с нами. При атом часто произносилось слово "гратулейшен" - поздравляю, что удлиняло церемонию.

Первые рукопожатия напоминали мне игру. Но когда количество их дошло до четырех сотен, я почувствовал усталость.

Между тем гости, поздоровавшись с нами, проходили в зал и приступали к ужину, Мы продолжали стоять на одном месте, не меняя позы. Время шло томительно медленно. Я уже простоял не менее трех часов, а конца людскому потоку еще не было видно. На лбу Валерия выступила легкая испарина. Но он, как и я с Байдуковым, не сдавался и продолжал пожимать руки.

Наконец все гости вошли. Я надеялся, что церемония рукопожатий уже окончилась, как начался разъезд гостей. Из зала нескончаемой вереницей начали выходить сытые гости. Каждый из них считал нужным снова подойти к нам и, сделав обаятельную мину, еще раз на прощание пожать наши руки.

Когда вестибюль наконец опустел, Валерий вытер платком пот со лба и сказал, облегченно вздохнув:

- Ну, а теперь пойдем в зал и выпьем за здоровье ушедших. Есть хочется, ребята.

На следующий день у нас опять было много дел. Но мы уже освоились с положением путешественников. Наша жизнь состояла из завтраков, обедов, приемов, встреч. Нас узнавали: на улицах, в кино, в ресторанах, кафе. К столику, где Ш сидели, ежеминутно подходили любопытные. Мы по-прежнему подвергались атакам со стороны любителей автографов.

29 июня мы отправились к министру торговли Ропперу, которому подчинялась американская гражданская авиация.

Министра интересовало, что же именно требуется, чтобы практически осуществить воздушное сообщение между СССР и Америкой через Арктику.

Мы высказали свои соображения: нужно произвести, изыскания трассы, оборудовать ее радиостанциями, световыми и радиомаяками; в районе островов архипелага Парри необходимы аэродромы.

- Да... - согласился мистер Роппер. - Со стороны Америки еще мало сделано для освоения этих островов.

После визита к министру торговли мы с Георгием Филипповичем поехали в конгресс - американский парламент, в котором обсуждаются и принимаются законы.

В момент нашего приезда шло заседание в зале о высоким куполом. Обсуждался билль - законопроект о помощи фермерам.

Байдукова и меня провели наверх, оттуда хорошо был виден весь зал и слышны речи ораторов.

Председательствующий, узнав о нашем присутствии, подошел к нам и пожал руки.

Приближался час отъезда в Нью-Йорк. Последний вечер решили провести среди членов советской колонии.

На небольшой даче, где живут советские работники, мы ели настоящий русский борщ, пели под аккомпанемент рояля, много шутили и смеялись.

Перед нашим отъездом в комнате установили экран, погасили свет и показали узкопленочный цветной фильм, заснятый в первые дни нашего пребывания на американской земле.