В полет сквозь годы

Командир нашего дивизиона, предвидя трудности со связью, решил держаться ближе к штабу дивизии, к Чапаеву, и двигаться вместе с 223-м полком. Вместо Потапова, который тяжело заболел, командиром нашей бригады назначили Ефрема Аксенова — бывшего унтер-офицера. Как и Чапаев, Аксенов за боевые заслуги на Турецком фронте был награжден тремя георгиевскими крестами. Накопился у него и достаточный боевой опыт борьбы с казаками. Поэтому с решением командира нашего дивизиона он согласился.

И действительно, выбив противника из населенных пунктов Хуторское, Джуваны-Куль, полки разошлись веером — каждый по своему направлению, и связь между ними была почти потеряна.

Впервые мне пришлось участвовать в боевых порядках полка, действующего в отрыве от других частей. Иван Ершов, командир 223-го полка, в прошлом прапорщик, построил полк в виде кольца, составленного из взводов и рот. В каждой роте первая цепь из двух взводов, вторая — из одного взвода как резерв командира роты. Пулеметные тачанки роты двигались между цепями. Резервом командира полка была полковая пулеметная рота. А внутри этого кольца шла полевая артиллерия — 1-я батарея нашего дивизиона: четыре орудия и зарядные ящики. Для нее предусматривалось определенное пространство, чтобы суметь снять орудия с передков и открыть огонь. При малых дистанциях орудия могли выехать за пределы пехотной цепи. За артиллерией следовал многочисленный обоз из военных тачанок и крестьянских подвод. Впереди, в авангарде, действовала разведка полкового эскадрона, указывающая полку наиболее ровный путь в обход озер, других препятствий. Она же доносила сведения о противнике. Таким образом, полк двигался в заданном направлении как бы в положении круговой обороны и был готов отражать атаки любых групп казачьей конницы.

Однако двигались мы медленно. В день могли сделать не более 15–20 верст. Степь была покрыта высохшей травой с колючками, от безводья страдали и люди и лошади. Только верблюды передвигались беспрепятственно, невзирая на жару.

Когда в Лбищенске наступление приостановилось, 223-й полк тоже остановился на несколько дней. Маневрировать огневыми средствами очень мешал обоз. Поэтому после очередного перехода полк с малым обозом и артиллерией было решено отправить дальше, а большое количество крестьянских подвод на лошадях и верблюдах оставить в Рерухово. Для охраны обоза выделили одну роту, днем несколько подвод послали в Уральск за продовольствием и в степь за сеном.

Вдруг уже после обеда, часов в шесть вечера, пост наблюдения, располагавшийся на мечети, доложил, что наши подводы на большой скорости возвращаются обратно. Через некоторое время на горизонте показались густые цепи конных казаков, наступавших с юга и востока, — не менее 200 всадников. За цепью следовали пулеметы, две полевые пушки малого калибра, из которых открыли огонь по окопам, оставленным 223-м полком. Но, обнаружив, что они пустые, казаки спешились и повели наступление на Рерухово. Иван Ершов, случайно находившийся здесь, организовал оборону, и мы встретили белоказаков ружейным и пулеметным огнем. Командир полка перебегал по окопам пригнувшись, а то и во весь рост ходил по участку, перебрасывая бойцов с одного направления на другое, воодушевляя их личным примером. Он-таки успел послать группу конных разведчиков с приказанием вернуть ушедший полк нам на помощь.

Казаки стреляли из винтовок и пулеметов разрывными пулями — новинка английского производства. В этом бою Иван Ершов погиб, с ним — еще несколько красноармейцев. Тридцать два были ранены, среди них командир нашего дивизиона.

Павлинова принесли в землянку, сделали перевязку, но стрелять он уже не мог. Узнав, что Ершов убит, приказал мне:

— Александр! Иди в цепи, командуй. Смотри, чтобы зря не стреляли. Патронов не так много.

Передвигаясь перебежками по окопам, я нашел командира роты. Вместе с ним упорядочили огонь по белоказакам, усилили оборону на особо опасных направлениях. Затем я организовал доставку патронов из обоза, установил места для перевязки. Наблюдателя на мечети пришлось сменить — он тоже был ранен.

Бойцов в окопах оставалось все меньше. А казаки между тем, мелкими группами перебегая за землянками, заметно приближались. Положение наше становилось критическим. Невольно я все чаще посматривал в степь: доскакали ли разведчики до полка или их перехватили враги?..

И вот наблюдатель с мечети прокричал:

— Вижу цепь полка! К нам идут!..

Казаки тотчас прекратили огонь и отошли от Рерухово в восточном направлении. Полк расположился кольцом в ранее отрытых окопах, а утром мы снялись с места и в прежних боевых порядках продолжили наступление.

Опаленная беспощадным солнцем, высохшая степь все более затрудняла наше продвижение. Казачьи группы все чаще беспокоили боевое кольцо, нападая с разных сторон. Озеро Челкар осталось где-то на востоке. Пришлось уменьшить суточную выдачу воды, хлеба, других продуктов. Но бойцы безропотно шли на юг.