В полет за счастьем

– Лидочка, детка, – обрадовался ее приходу Фрэнк, – сегодня у нас на завтрак мой фирменный черничный пирог. Ты обязательно должна попробовать, – пропел он, наполняя ее тарелку, и подхваливая аппетитные бутерброды с запеченным сыром и булочки с джемом.

Лида подняла от тарелки голову и переглянулась с Александрой. Встретив понимающий взгляд подруги, она не смогла сдержаться сначала от улыбки, потом от скромного смешка, но, услышав вокруг себя дружный хохот всей компании, включая и самого Дюпона, уже откровенно присоединилась к ним.

Пирог, действительно, был великолепен, пышный, политый взбитыми сливками, он сам просился в рот, и очень скоро был съеден весь, до последней крошки. Фрэнк Дюпон подливал в чашки кому чай, кому – кофе и продолжал восхищаться мудростью командира, принявшего решение пригласить в команду таких замечательных девушек.

– Не хочется разрушать теплую домашнюю атмосферу, мои дорогие, но Александру требует к себе командир, – вмешался голос Эммы, – поторопись, девочка, капитан ждет тебя в блоке управления.

– Конечно, Эмма, я уже иду! – Глаза Александры тут же засияли радостным блеском. Поблагодарив Фрэнка за великолепный завтрак, она, не тратя ни одной лишней минуты, отправилась туда, где ей больше всего хотелось быть.

Проводив взглядом подругу до двери, Лида подняла глаза к радио-блоку на стене.

– Ты можешь спокойно допить кофе, малышка. Твой выход – минут через десять, – ответила на ее немой вопрос Эмма.

– Значит, ты тоже приглашена туда? – с улыбкой поинтересовался Гарик.

– Да, мне очень хочется там побывать.

– Наш командир просто заболел лояльностью, – недовольно буркнул Павел.

– Да что такого, Па`ша? – попытался смягчить Гарик.

– Посторонним нечего делать в блоке управления. Это – не то место, где следует развлекать гостей.

Слова Павла камнями падали Лиде прямо в сердце. Он умышленно отгораживает от нее свой мир. Поздно! Теперь она не намерена сдаваться.

– Ты проводишь меня туда, Гарик? – Лида улыбнулась Бэкфорду своей самой очаровательной улыбкой и протянула ему руку.

– Я счастлив, мадам! Благодарю за доверие! – Вставая и беря Лиду за руку, Гарик обернулся к Павлу и наткнулся на его убийственный взгляд. – Не скучай, братишка, – подбодрил он друга.

* * *

Помещение блока управления было довольно просторным и представляло собой часть сферы. Прямо напротив двери располагались ряды пультов с надписями на непонятном Лиде языке. При случае она обязательно спросит Эмму, что это за язык. Индикаторы на панели перемигивались разноцветными лампочками, создавая переменчивые узоры, понятные только избранным: пилотам, штурманам и, разумеется, Эмме.

Джек указал Лиде на кресло слева от двери, и она устроилась в нем, притихнув и сосредоточившись на своих новых впечатлениях.

– Таким образом, – продолжил Джек беседу с Александрой, прерванную Лидиным приходом, – показаний приборов вполне достаточно, чтобы полностью оценить обстановку за бортом и принять нужное решение. Видеть, что там происходит, нет необходимости. Поэтому, окна скорее служат для поддержки эмоционального настроя, чем для получения дополнительной информации. В случае угрозы метеоритного дождя, имеющего скорость пробивания магнитной защиты, окна задраиваются. Но сейчас их вполне можно открыть. Чем мы и займемся. Действуйте, Александра!

Саша, ни минуты не задумываясь, нажала на какие-то кнопки и потянула на себя небольшой рычаг, расположенный на панели, справа от нее.

Свет внутри кабины стал постепенно гаснуть, индикаторы и надписи засветились еще ярче, а фронтальная часть сферической поверхности начала становиться прозрачной. Полоса видимости все увеличивалась, и Лида почувствовала, что она непроизвольно вжимается в спинку кресла и делает вдох, вдох, вдох.

Теперь прозрачной была уже и поверхность у нее над головой. Распахнутые Лидины глаза, казалось, заняли все ее лицо, а сердце почти остановилось.

– Расслабься, малышка, – голос Эммы был сейчас именно тем, что нужно, он помог Лиде, наконец, выдохнуть. – Ты слегка ошеломлена, это и понятно. Но ты не сможешь ничего этого отобразить на своих полотнах, если прямо сейчас не заставишь себя хотя бы дышать.