В полете. Мир глазами пилота

Полет из Лондона в Лос-Анджелес начинается, естественно, над Англией. Правда, она такая маленькая, что тяжелый «Боинг-747» пролетает ее, даже не успев набрать крейсерскую высоту. Потом Шотландия – на экране бортового компьютера высвечиваются Глазго и Эдинбург, но из-за обычной в тех краях погоды «во плоти» их увидеть удается редко. Затем Внешние Гебридские острова и город Сторноуэй – там установлен маяк. Пролетая над ним, понимаешь: вот и край Великобритании. А дальше – океан, и на ум приходит моя любимая песенка Карин Полварт, про побережье Шотландии, где «воды волнуются, как ячменное поле…». Иногда мы пролетаем над Фарерскими островами, но они так старательно прячутся в тумане, что разглядеть их мне довелось лишь пару раз.

Затем нашему взору предстают хребты и ледники Исландии – обычно в виде цифр на экране компьютера, но случается, что и за окном кабины. Затем темные, как сама ночь, северные воды – и Гренландия. Ее зачастую видно очень хорошо. После Гренландии нас ждут долгие часы над снегами Канады, пока белое безмолвие мало-помалу не уступит полям, дорогам и прочим приметам цивилизации. Мы не можем разглядеть границу США, но сверху отлично видно федеральное шоссе 90, пересекающее весь континент – от Сиэтла и до Бостона.

Если мы приближаемся к Лос-Анджелесу с северо-востока, видим Скалистые горы и исчерченные дорогами пустыни. А если с севера, то нас встречают знаменитые вулканы – Бейкер, Худ, Рейнир. Потом можно полюбоваться голубизной кратерного озера Крейтер, а дальше, в Калифорнии, нас встретит американская Фудзияма – вулкан Шаста. Говорят, в его кратере обитают духи Верхнего мира. В это нетрудно поверить, если вам хоть раз довелось – сверху ли, снизу ли – увидеть заснеженные склоны Шасты.

В кабине самолета никуда не деться от географии, о ней помнишь, даже занимаясь самыми обыденными делами. Перерывы и пересменки происходят у нас, как правило, в одно и то же время, а значит, и над одними и теми же участками суши или океана. На рейсах из Лондона в США, например, мое дежурство обычно заканчивается над Гренландией. Так что ее горные пики ассоциируются у меня с отходом ко сну, а у моего сменщика – с пробуждением, проверкой приборов и пристегиванием ремней безопасности.

Проплывая под крылом самолета, Земля напоминает тебе, что пора подкрепиться. Есть в небе над нашей планетой места, которые для пилота – как для туриста лесные полянки, где можно скинуть рюкзак и перекусить. Моя воздушная полянка – Лас-Вегас. Пролетая над ним, я обязательно съедаю какой-нибудь сэндвич и пью кофе, набираясь сил перед хлопотной посадкой.

Я еще курсант летной школы, веду в одиночку маленький одномоторный самолет где-то в районе Финикса – и я потерялся.

Я пробую визуально определить свое местоположение. С собой у меня подробная карта с обозначением холмов, дорог и линий электропередач. Я пытаюсь соотнести ее с расстилающимся подо мной пейзажем. Смотрю на землю и на карту, на землю и на карту, снова и снова. Но вопреки прогнозу погоды все вокруг заволокло дымкой – вот теперь-то я понимаю, каково быть летчиком в тумане. Я могу различать лишь объекты прямо подо мной и не вижу ничего ни впереди, ни по бокам. Что-то похожее можно наблюдать, поднявшись в пасмурный день на вершину небоскреба.

У меня неприятно сосет под ложечкой – я сообразил, что никак не могу совместить видимый мне жалкий клочок окружающего мира с картой этого окружающего мира. Прикидываю, сколько времени прошло с того момента, когда я в последний раз четко понимал, где я. Так можно было бы приблизительно рассчитать диаметр круга, внутри которого я нахожусь. Но с каждой секундой полета этот круг становится все шире – еще чуть-чуть, и его границы достигнут прячущихся в тумане острых горных вершин. Или я нечаянно вторгнусь на строго охраняемую территорию международного аэропорта Финикса – не намного хуже, чем взрезаться в горы.

Я уже почти готов вызвать диспетчера, чтобы тот дал мне код установленного на борту транспондера, который поможет выяснить мое местоположение, как вдруг вспоминаю, что на нашей учебной базе есть радиомаяк. Буквально несколько недель назад инструктор показал мне, как с ним обращаться, хотя в программе занятий этого не было. «На всякий пожарный…» – как он выразился. Я вызываю маяк, получаю ответ, выдыхаю – и лечу сквозь коварную мглу по тропинке из электромагнитных импульсов, как Мальчик-с-пальчик по белым камушкам. Закладываю крутой правый вираж, снижаюсь и вскоре вижу огни нашей посадочной полосы. Трудно передать то чувство радости и облегчения, с которым я веду самолет на посадку.