В полёте за счастьем

- Ха, так оно и есть. Сам в себя не приду от такого поворота, - Деймир замолчал, но вдруг понял, что Кэан ждет продолжения. Ну, как это у него получается разговорить и расположить всех и каждого к себе? И Хал, и ребята на «Метеоре» сразу приняли его, как старого друга. А вот Деймиру пришлось долго работать с ними, что бы его воспринимали также. Может надо чаще улыбаться? Кэан только и делает, что скалится. Деймир скривил губы в подобии улыбки и мрачно посмотрел на брата.

Тот вздрогнул и напрягся:

- Что? Я не думал, что это секретная информация. Просто нам вместе работать, и мне интересно про них что-нибудь узнать.

- Я тебе что сплетник? – буркнул Деймир, но потом тяжело вздохнул и решил, что ребята против не будут. В компании про эту историю уже и так все знают. - Да, ладно, расскажу, тайны тут нет. Короче, полгода назад был у нас рейс на Ливинию.

- О, моя любимая планета! – перебил Кэан, но наткнувшись на недовольный взгляд Дея, закрыл рот рукой, успев добавить, - Всё, молчу-молчу!

- Так вот. Рейс был хреновый. На Гелле при отправлении нет обязательного медконтроля, и на борту оказалось парочка пассажиров с уригойской лихорадкой. Мита вовремя заметила, что с этой парочкой что-то не то, и мы их тут же отправили в медкамеру. В общем, никто больше не заболел, но вот когда мы долетели до Ливинии, то попали под карантин. Пассажиров забрали на планету, Тойнила, нашего сенсетива, отправили туда же, чтоб мы никуда не смылись. А я с командой остался париться полтора месяца на орбите. Сначала было всё нормально. Мы ж всё-таки таким составом больше двух лет летали. Сдружились за столько времени. Но потом… В общем, слово за слово, и вскоре они, как только встречались, начинали ругаться не переставая. Им даже повода давать было не надо, чуть кто косо посмотрел, и начиналось… Сбежал я от них на свой уровень, периодически заглядывал в кают-компанию, но неделю ничего не менялось. Уже издалека слышал их вопли. И вот однажды спускаюсь вниз, а там тишина… Ну, думаю, всё – поубивали друг друга… Нашел я их обоих в каюте Миты. Голых и заспанных… Вот с тех пор у них и любовь, - закончил Деймир рассказ и допил свой эйр. С одной стороны он был рад за друзей, за то, что они наконец разглядели друг друга, но с другой, ему становилось не по себе. Марик и Мита были знакомы со школы, потом больше двух лет летали с ним на «Метеоре» и никогда не замечали друг в друге мужчину и женщину. В последнее время он задумывался, а что было бы, если бы они не оказались в карантине. Неужели они так и ходили бы рядом, не замечая своей половинки? Дей отдернул себя, что толку гадать? Но вот то, что можно ходить с кем рядом, не замечать, а потом бац - и влюбиться, его очень напрягало. Может и он не заметил и проглядел, что где-то рядом ходит его счастье? Деймир вспомнил о Летине и горько усмехнулся, его счастье уже давно с другим…

- Любовь, - Кэан пропел это слово. – Говорят, это здорово, но знаешь, что я тебе скажу? – он наклонился к Деймиру, не отрывая взгляда от девушки за соседним столиком, и зашептал. – Пока эта хрень со мной не случилась, я собираюсь оторваться по полной. Говорят, - и Кэан ещё понизил голос, - что когда эта беда происходит, все девушки, кроме одной, с которой у тебя это самое, перестают для тебя существовать. Представляешь?! Трахаться только с одной! Я молю богов, чтобы это произошло со мной как можно позднее. Ну, а когда стану стариком, тогда уж ладно, буду мучиться. А сейчас … - Кэан призывно улыбнулся девушке, которая тоже не отрывала от него глаз, - братан, я должен тебя покинуть. Спасибо за всё.

Деймир хлопнул его по плечу, удерживая уже встававшего брата:

- Не забудь, завтра в десять ты должен быть на «Метеоре».

- Договорились, - Кэан выскользнул из под тяжёлой руки брата и направился к девушке.

Через некоторое время они уже спускались вниз танцевать.

Проводив брата взглядом, Деймир заказал ещё один эйр. Здесь, в клубе, среди множества людей, он снова почувствовал своё одиночество. Одиночество, которое не могла погасить любимая работа, верные и надёжные друзья и даже море эйра.

Нет, если бы он верил в богов, то попросил бы у них совсем о другом. Он желал бы встретить ту самую прямо сейчас.

Наблюдая за Мариком и Митой, он вдруг осознал, что дико им завидует. Он долго не мог признаться в этом самому себе, но однажды понял, что хотел бы испытать эту самую хрень на себе. И как бы слезливо и по-женски это не звучало, он отчаянно хотел любить и быть любимым.

Вот об этом он мог бы и умолять богов, если бы в них верил…

***

Тори всегда знала, что танцы – это не её, но после трёх выпитых коктейлей дала Келли уговорить себя и пойти на танцпол. Она честно пыталась повторять движения подруги, но не была уверена, что это получалось у неё достаточно хорошо. Самое замечательное в этой ситуации было то, что это её не особенно волновало, а безумно веселило.