В полночный час

Глаза Вероники снова закрылись. В течение последующих пятнадцати минут грудь девушки мерно поднималась и опускалась. Так продолжалось до тех пор, пока кукушка на часах не возвестила о том, что наступила полночь. Ее громкое «ку-ку» начало свою атаку на генерала Дрему.

Вероника смутно вспомнила об учебнике, о разбросанных по кровати листах и подумала, что нужно обязательно встать. По крайней мере она должна убрать вещи и завести будильник. Упаковка ленча и выбор одежды могут подождать и до утра. Но для Вероники утра не будет, если она не заведет проклятый будильник.

Девушка хорошо понимала это, однако не смогла тут же подняться и решить возникшую проблему. Вся жизнь Вероники концентрировалась вокруг тщательно спланированного расписания — только так можно было выкроить время для занятий и двух работ, — но в данный момент для девушки, казалось, важнее всего было не открывать глаз и расслабиться в туманном блаженстве, окружавшем ее.

Прозвучало последнее «ку-ку», и комната погрузилась , в священную тишину.

Полный покой окутал Веронику, расслабляя тело и снимая напряжение утомленного ума. Темнота пожаловала к ней, словно долгожданный друг, и девушка поплыла, погружаясь в крепкий сон.

Внезапно исчезло давление учебника на грудь, заставив ее снова вернуться на грань действительности — к жужжанию кондиционера и тиканью часов. Веронику охватило странное беспокойство, совсем не похожее на то, которое она испытывала раньше. Что-то было не так. Девушка поняла это даже раньше, чем почувствовала какое-то движение.

Она открыла глаза и увидела, как простыня медленно сползает с ее тела, обнажая ноги. Затем поднялся край футболки и скользнул вверх, открывая ее шелковые белые трусики, потом показалось несколько дюймов белой кожи, пупок, снова кожа, низ грудей. Соски девушки набухли, и материя зацепилась за эти затвердевшие бутоны.

У Вероники перехватило дыхание, грудь подалась вверх, и ткань плотно обтянула ее чувствительные вершинки. Девушка испытывала непередаваемое и тревожное ощущение — эротическое и запретное.

Но это просто невозможно!

Не веря своим глазам, она наблюдала, как ткань поползла выше по ее груди, обнажая розовые бутоны. Край футболки медленно понимался вверх, словно его тонкую ткань тянули чьи-то невидимые пальцы…

Вероника закрыла глаза.

Пицца!

Мамочка всегда говорила Веронике, что эта неполноценная пища дурно влияет на мозги и сторонники семейных традиций должны придерживаться хорошей, полезной домашней кухни. И вот это случилось. Она свихнулась, Простыня, как и ее футболка, не могли двигаться сами по себе. Ни в коем случае!

Вероника еще раз посмотрела вниз и замерла от ужаса. Ее футболка больше не двигалась по воле невидимых пальцев. Это были вполне реальные пальцы — длинные, тонкие и загорелые…

Невозможно!

Вероника снова зажмурилась. Этого не могло случиться. Мужчина не мог попасть к ней в кровать! Она заперла входную дверь и закрыла на задвижку двери балкона, а в ее маленькой комнате просто не было места, где бы можно было спрятаться. Разве только под кроватью, но девушка уже проверила там — по старой привычке, которую она выработала с тех пор, как стала жить одна. Вероника была в комнате совершенно, абсолютно и бесспорно одна.

Одна!

После такой долгой ободряющей мысленной проповеди девушка, конечно, поверила бы своим словам, но… Вероника все еще чувствовала легкое давление над левой грудью, а ткань ползла все выше и выше, увлекаемая сильной мужской рукой, которую она мельком увидела секунду назад.

За исключением легких прикосновений, Вероника не ощутила больше никаких признаков присутствия другого человека. Ведь кровать непременно должна была прогнуться под его весом! Более того, если бы кто-то лежал рядом, то девушка почувствовала бы тепло его тела, услышала бы дыхание, биение сердца — что-нибудь все равно бы выдало чужое присутствие.

— Невозможно, — прошептала она, и движение ее футболки тут же прекратилось.

Вероника резко открыла глаза.

Ничего. Она увидела только свою быстро поднимающуюся и опускающуюся грудь, валяющуюся рядом чистую простыню и темные тени по углам комнаты. Никого не было с ней в кровати, и никто не пытался укрыться. Вероника обязательно бы это заметила. Не слышно было скрипа пружин кровати и шелеста покрывал. Рядом с ней не было никаких следов и свидетельств присутствия постороннего. Ничего.

Никого.

И все же…

Соблазнительный аромат проник к ней в ноздри и дразнил ее чувства. В сочном и мускусном запахе чувствовался слабый привкус яблок. Девушке захотелось еще раз глубоко вдохнуть.

Ошиблась, решила Вероника, почувствовав на этот раз только запах сыра и томатного соуса. Не было никакого странного аромата. Просто галлюцинация. Она может свихнуться, если не начнет питаться правильно.

«Больше не буду есть эту ужасную пиццу», — пообещала себе Вероника, опустив вниз футболку и натянув на себя простыню. Галлюцинация. Ей просто снился сон, вызванный плохой пищей.

Довольно приятный сон, решила девушка через несколько минут, — ее тело все еще покалывало от ощущения скользящей ткани, движений рук, твердеющих бутонов груди.